Оказавшись в машине, я предприняла еще одну попытку связаться с Георгием Арсентьевым. Ничего нового я не услышала, перспективный адвокат, видимо, предпочитал весь сегодняшний день быть недоступным. Я пожала плечами и порулила к себе домой. Что ж, у каждого свой стиль работы. Мне, например, больше подходит быть на связи в любое время суток, а у Георгия Дмитриевича, по всей вероятности, имелись свои соображения на этот счет.
Заходя в квартиру, я с беспокойством прислушивалась к своим ощущениям. Еще одну атаку тропической духоты мой организм вряд ли выдержит, надо будет срочно найти действенный способ поторопить ремонтную службу. К моему облегчению, все оказалось не настолько трагично. Во второй половине дня солнце светит в окна моей квартиры уже не столь интенсивно. Однако я решила предпринять попытку снизить температуру окружающей среды хотя бы еще на два-три градуса. Призвав на помощь всю свою домовитость, которая, прямо скажем, никогда не была моей сильной стороной, я тщательно исследовала залежи на антресолях, пока не обнаружила искомый предмет. Вентилятор на высоком штативе, о существовании которого я забыла с тех пор, как в моей квартире появилась сплит-система. Я установила допотопный охладительный прибор возле кровати и, включив его, убедилась, что мотор издает едва слышное мерное гудение. По крайней мере, спать мешать не будет. Оставив в спальне включенный вентилятор, я наскоро приняла душ и сварила себе крепкий кофе, в первый раз за сегодняшний день.
Прихватив кофе, я вернулась в комнату и устроилась на кровати перед включенным вентилятором. То ли прибор действительно превосходно выполнял свою функцию, то ли мне просто отчаянно хотелось убедить себя, что воздух в комнате посвежел, но я почувствовала себя гораздо лучше, чем накануне. Кофе обычно благотворно действует на мои способности к логическим умозаключениям, да и собранные факты требовали некоторой систематизации. Именно к последнему занятию я немедленно и приступила.
Для начала я поставила перед собой задачу – определиться наконец, погибла ли Камилла в результате случайности или молодая вдова стала жертвой хладнокровного убийства. Причем убийства, искусно замаскированного под несчастный случай. К однозначному выводу я пока не пришла, поскольку в пользу каждого из вариантов аргументов было приблизительно поровну.
Девушка, решившая выкурить сигарету, уселась на подоконник распахнутого окна. Лучшего места для этого занятия трудно найти, не спорю. Если еще при этом не забывать о собственной безопасности, как-никак семнадцатый этаж. Однако именно этим пунктом Камилла беспечно пренебрегла. О чем-то замечтавшись, девушка рассеянно вертела в пальцах цветок и… Именно такую картину гибели Камиллы Шальновской я уже воссоздавала мысленно, обследуя ее квартиру. С точки зрения логики и здравого смысла эта версия выглядела практически безупречно, однако полностью согласиться с ней мешали некоторые соображения. И, осознав эти соображения, я уже не могла так легко от них отмахнуться.
Поставив пустую чашку на столик возле кровати, я вытянулась на постели и, прикрыв глаза, принялась анализировать факты, которые не желали вписываться в картину под названием несчастный случай. Итак, во-первых, зажигалка. Как она оказалась в противоположном конце комнаты? Нелепо было бы предполагать, что Камилла, прикурив сигарету, попросту швырнула зажигалку, которая, пролетев через всю гостиную, шлепнулась на пол за тахтой. Зачем бы девушке так варварски обращаться с дорогой вещицей? Приступ раздражения? Могла бы отыграться на чем-нибудь другом, да хотя бы на той же злополучной ромашке.
Кстати, о ромашках. Елизавета Ковалькова настойчиво уверяла меня, что ее сводная сестра просто на дух не переносила эти цветы. Тогда каким образом они вообще оказались в ее квартире? Да к тому же ваза стояла на самом почетном месте, посреди излюбленных предметов декора. Кстати, она оказалась без воды. Конечно, со дня гибели девушки прошло несколько дней, но могла ли вода так быстро испариться? И самый интригующий момент – цветок, зажатый в руке погибшей Камиллы. Мне вновь вспомнилась фраза из рассказа Елизаветы Ковальковой. Моя клиентка в тот раз уточнила, что Камилла терпеть не могла ромашки именно из-за ассоциации с ее именем. А что, если предполагаемый убийца Камиллы именно этой ассоциацией и руководствовался. «Смерть тебе, проклятая ромашка!» Или молодая женщина случайно познакомилась с неким мужчиной, с которым ее вовсе ничего не связывало, а тот оказался маньяком со своим особым почерком. Например, отправив на тот свет очередную жертву, оставлял какую-нибудь метку, в данном случае – цветок. Немного подумав, я отбросила эту версию, как заведомо бесперспективную. Слишком уж хлопотно – сначала вытолкнуть девушку из окна, потом спуститься и вложить в ее ладонь символ свершившегося возмездия. К тому моменту, как он спустится следом, вокруг жертвы наверняка соберется несколько свидетелей. А даже если нет, то любопытствующие соседи с нижних этажей могут во всех деталях лицезреть эту сцену из своих окон. Такое происшествие, как падение человека из окна жилого дома, не может остаться незамеченным. Да еще есть камеры видеонаблюдения. Опытный преступник не мог бы не принять во внимание эти обстоятельства, так что версия с маньяком отпадает. Однако одно слово, мелькнувшее в моем сознании, все же заставило меня задуматься.