Окаемов подошел к руководителю бригады артистов:
- Вот что я решил: чем сидеть мне сложа руки, пойду-ка и договорюсь, с кем надо, о вашем концерте в школе.
- Дело! - Ушастый человечек потер руки. - Только никому, конечно, об этом ни слова. Дело-то левое, понимаете? О концерте должны знать я, вы и тот человек, который дает помещение.
- Понимаю. Можете не беспокоиться…
Окаемов вышел из клуба черным ходом, пробрался в глубь сада и прилег в густом малиннике.
Завклубом, продав все билеты, радостный прибежал за кулисы:
- Полный сбор! Можно начинать!
- Где мы - там всегда полный сбор! - важно сказал ушастый.
- А вы, я вижу, не все в сборе?
- Как - не все? - Ушастый всмотрелся в толпившихся у сцены артистов. - Все, как один. А? - Он наконец догадался, о ком спрашивает завклубом. - Он не выступает. Просто так приехал с нами, воздухом подышать…
Концерт начался в девять часов. Завклубом провел Гончарова в зал, и они стали у дверей. Выступала певица. Прижав руки к груди, она томно пела о свидании с любимым, о луне, о звездах… Гончаров просто не мог это слушать.
- Посторонних среди них нет? - раздраженно спросил он у завклубом.
- Где? - не понял завклубом.
- Среди артистов.
- А? - Завклубом засмеялся: - Одна бражка. Я их уже не первый раз приглашаю…
Не дослушав песни, Гончаров вышел из клуба.
Поселок был погружен в тишину и глухую темень. Бархатное, в звездах небо недвижно раскинулось над уснувшей землей; только Млечный Путь медленно струился через все небо, ссыпая белую пыль на темную гряду леса.
- И ночь, как назло, безлунная, - вслух произнес Гончаров и, держась поближе к домам, пошел на станцию.
Дежуривший на станции сотрудник внезапно возник перед Гончаровым из темноты.
- Пост четырнадцать на месте, - тихо сказал он и пошел рядом с Гончаровым. - Все спокойно. Только парочка влюбленных проследовала.
- Влюбленные? - подозрительно спросил Гончаров.
- Точно, товарищ старший лейтенант. Паренек лет семнадцати и девушка под стать. Про звезды рассуждали. Она себе звезду на всю жизнь выбирала - прямо смех…
- Куда они пошли?
- Вон туда, за водокачку…
Гончаров решил проверить. За водокачкой тропинка перебегала канаву и поднималась на небольшой холм, увенчанный сосной. Оттуда слышались голоса.
Паренек и девушка сидели на корневище сосны, прислонясь к ее стволу. Гончаров притаился в нескольких шагах от них.
- А ты не забудешь меня? - спросила девушка. - Девушек-то на целину вон сколько поехало!..
- Надя, не надо т-так говорить, - чуть заикаясь, сказал паренек.
- Если станешь забывать, - помолчав, сказала девушка, - посмотри на мою звезду. И я буду каждый вечер смотреть на нее. Ладно?
- Л-ладно. Ты лучше скажи: приедешь?
- Я-то приеду. Выпускные экзамены сдам и диплом ждать не буду. Туда пускай присылают.
- А как м-мать не пустит?
- Она уже перекипела. Сегодня говорит: примерь-ка мои валенки, там небось стужа лютая.
- В-верно? Так и сказала?
- Ага… В кино завтра пойдем?
- Н-не могу, Наденька. Завтра опять на поиск в бор уйдем.
Гончаров улыбнулся - он вспомнил этого паренька. Дня три назад он в бору подошел к Гончарову и, заикаясь, спросил: «А н-не-льзя достать нам миноискатели, что на войне были? Они же под землю видят…»
Гончаров бесшумно спустился с холма и пошел дальше вдоль железной дороги, постепенно углубляясь в прилегавший к лесу кустарник…
Окаемов вернулся в клуб, когда концерт уже подходил к концу.
- Все в полном порядке, - сказал он ушастому. - Провести концерт можно завтра. Но не в школе, а на лесозаводе. Это отсюда километров пять. Можете?
- На лесозаводе? - Ушастый удивленно поднял узенькие плечики. - Там же негде выступать. Я эту точку знаю.
- Когда вы были там последний раз?
- В майские праздники. Я вел переговоры с директором завода.
- Эх, вы! - засмеялся Окаемов. - Там уже готов летний клуб на пятьсот человек.
- Пятьсот?… - Ушастый подпрыгнул. - Красота!
- Договариваемся так: завтра в двенадцать приходите на станцию, я познакомлю вас с представителем завода. Ясно?
- Вполне. Завтра в двенадцать.
- А сейчас я пойду спать к приятелю. Что-то голова разболелась.
- А мы же собирались после концерта… того… - Ушастый щелкнул себе по горлу.
- Не могу. Итак, завтра в двенадцать. Пока…
4
Окаемов догадывался, конечно, что Черный бор еще находится под наблюдением. Его одинаково страшило и это и предположение, что его тайник обнаружен, ликвидирован и что там его ждет засада. Он подбирался к лесу с максимальной осторожностью. Прежде чем переползти через железнодорожный путь, он около часа пролежал за насыпью. Достигнув полосы кустарника, он продолжал ползти и встал на ноги, только когда до леса оставалось не больше пяти шагов.