Я попыталась скрыть свое недовольство за натянутой улыбкой, но граф каким-то образом уловил мои чувства.
— Вы думали, что я влюбил ее в себя силой мысли?
Я сконфуженно потупила взор. За последние десять минут мне удалось кое-как приспособиться к голосу графа, по крайней мере, при разговоре с ним меня больше не терзало чувство беззащитности и дикого страха. Слегка учащенное сердцебиение и, пожалуй, слишком обильное потоотделение все же остались, но, не скрою, я была горда собой. Поэтому мне совсем не хотелось вынуждать графа повышать голос.
— Вам не нужно бояться меня, леди Джасти. Я не причиню вам вреда.
Я сделала глубокий вдох и заставила себя посмотреть на него. Нужно было рискнуть, момент был правильным.
— Вы сказали мне, что не можете расторгнуть договор о помолвке с моей сестрой, — начала я, как мне показалось, уверенно, — но при этом дали мне понять, что не заинтересованы в браке с ней. Я вас не понимаю.
Граф закинул ногу на ногу и прикрыл глаза.
— Продолжайте.
— Ну… У меня создалось впечатление о вас, как о джентльмене, — проговорила я и осеклась, перед моими глазами всплыла картина: полуголая нафантазированная моя копия и раскрасневшийся смущенный граф. — Так вот. Если вы тот, кем я вас считаю, уступите мне, разрешите моей сестре покинуть ваш особняк.
Мужчина провел рукой по подбородку и выразительно поглядел на меня.
— Вы видите меня так же, как я вижу вас, — томно проговорил он, и мне захотелось провалиться сквозь землю. — Вы правы. И именно из этих соображений, я не могу позволить вашей сестре уйти. Не хмурьтесь, разве вы не поняли? Что будет с ее репутацией, если я просто верну ее обратно, как бракованный товар?
Я почувствовала, как моя кровь закипает. Мне не понравилось то, как просто он рассуждает о запятнанной жизни моей сестры, учитывая, что это грязное пятно – он сам!
— Гм. Очень мило с вашей стороны, но… Я могу быть с вами откровенна, граф? Договор сейчас у мистера Ивела, поэтому моя просьба – всего лишь жест доброй воли. Я настояла на этом разговоре только для того, чтобы попрощаться.
— Вот как? — граф и глазом не моргнул, только равнодушно пожал плечами. — Договор – лишь формальность, леди Джасти. Эта бумажка не несет в себе никакой силы. Таким образом я великодушно избавляю ваших родных от излишних тревог за свое чадо.
— Э-э… То есть… Бросьте, граф. Без этого договора вы – преступник, выкравший благородную леди из ее родного дома!
Граф адресовал мне изумленный взгляд.
— Удивлен, что вам нужно повторять дважды. Я получаю то, что хочу. А ярлыки меня нисколько не волнуют. Преступник, говорите? Я это принимаю.
Разговор зашел в тупик. Я принялась теребить серебряную цепочку на шее. Ее подарила мне Лонли на мое совершеннолетие. Я была вне себя от восторга, сестра так тонко чувствовала мой вкус. Эта была не просто цепь, это был искрящийся обруч, сотканный из каких-то нереальных волшебных звеньев. Я привязалась к этой вещице и носила, почти не снимая. Это украшение было своего рода подтверждением сестринской нерушимой любви. Я бы ни за что не поверила, если бы мне кто-то сказал, что какой-то мужчина, пусть даже граф или сам король, встанет между нами и настроит нас друг против друга.
— Должно быть, вы надеетесь на закон, — невозмутимо продолжал граф, — но в конкретной ситуации он бессилен. Никто и никогда не сунется в мой особняк без моей на то воли.
— Вы пытаетесь меня запугать? — бросила я, нервно оглядываясь. Мое так называемое «спокойствие» в компании графа улетучилось, как мираж.
— Ни в коем разе, — поднял руки он. — Более того, я хочу, чтобы вам в моем доме было комфортно. Я не хочу держать вас здесь насильно. Моя истинная цель – обеспечить вас всем, чего бы вам хотелось. Я хочу, чтобы вы сами захотели остаться со мной.
До меня понемногу начало доходить. Его устрашающий голос и вызывающие панику синие глаза, его жестокий нрав и холодность, плюс ко всему, его способность к чародейству, это все и привело к тому, что его окружали лишь грубые громилы-стражники, безликие статуи, картины в темных тонах… Его особняк – был его собственным мрачным миром, пропитанным озлобленностью и болью. Ему был нужен тот, кто развеет эту мглу, впустит в его мир пусть даже крошечный, но вполне реальный луч света. К несчастью, мое внутреннее солнце не желало выходить из-за туч, рожденных моими страхами, переживаниями и опасениями. Это место действовало удручающе не только на графа: в первую очередь, на меня саму. Поэтому я, скрепя сердце, решила положиться на случай и молиться всем богам, чтобы граф проникся моими страданиями и переменил свое решение. Если выражаться проще, я собралась умолять его и плакать, если потребуется. Женские хитрости еще никто не отменял.