— Я вот вчера мучился, всю ночь не спал. Думал, для чего же живу на белом свете…
Но Валька не любит пустословных рассуждений. У неё на все вопросы уже есть ответы:
— Ты живёшь, чтобы работать и приносить пользу людям. А спишь плохо, потому что мало работаешь. Если бы ты перед сном часа три помахал бы лопатой, то любую бессонницу как рукой сняло.
Лопата — это Валькина панацея от всех бед и человеческих пороков.
— А какая польза от работы в администрации? — спросил я сердито. — Какая польза от перекладывания никому не нужных бумажек? От совещаний этих долбанных?! От холуйства и пустозвонства? Каким людям я принесу пользу?
— Себе, мне и нашим детям, которые у нас обязательно будут, — не очень уверенно ответила Валька, и это ещё больше взорвало меня.
— Себе?! Не смеши! Такая польза мне от отупляющей работы и постоянного вранья? А детям какая польза? Смотрите детки и старайтесь быть похожими на вашего папочку! Который день и ночь трудится: подписывает бумажки и перекладывает их из левой папки в правую! Это очень полезная и нужная людям работа!
— Любая работа почётна, любая! Хуже — безделье, которое у тебя, я надеюсь, осталось в прошлом. И давай без философии. Время Сократов и Диогенов ушло. Домой пойдём?
Я понял, что мне уже не отвертеться. Валька настроена решительно. Никакой лирики, никакой романтической встречи после долгой разлуки. Всё просто и по-деловому. Она всегда была уверена, что перед ней сырой человеческий материал в виде меня, из которого надо вылепить достойного гражданина. С её энергией и напором она сумеет это сделать. "Лениться перестал, теперь ещё курить бросить, и будешь уже почти человек".
Она взяла меня под руку, и мы зашагали, покидая мостик. Странно, ещё год назад я оказывал её напору бурное сопротивление, отстаивая свои вредные, но любимые привычки. А сейчас иду, точнее, меня волокут, как овцу на убой, и я ни слова не говорю. Валька не любила ходить медленно, поэтому она собралась взять спортивный темп ходьбы ("мне некогда разгуливать и любоваться звёздами, время на это жалко тратить"). Но я остановил её.
— Что ещё? — спросила она недовольно.
— Я пропуск тут выронил на лёд.
— Какой пропуск?
— Пластиковый.
— Не паясничай, не люблю. Что за пропуск?
— В администрацию. Только сегодня получил.
Она сердито посмотрела на меня.
— В этом ты весь, Дёмин! Рассеянный, забывчивый… Всё о звёздах мечтаешь. Как ты умудрился уронить пропуск на лёд?! Я бы никогда не уронила!
Это точно, она бы не уронила. Валька вообще никогда не делала глупых поступков. И сейчас она уже начала анализировать ситуацию, чтобы принять единственно верное решение. Супруга подошла к кромке и оценила обстановку.
— Палкой можно попытаться достать, — предложила она вариант.
— Палкой… Где найдёшь такую палку длинную, — возразил я.
— Пропуск, говоришь, пластиковый… Значит, магнит не пойдёт, — начала Валька мозговой штурм в одном лице.
А я уже знал, что надо делать. Давненько я не получал порцию адреналина. Наверное, с той осени, когда мы с Аней прыгали с вышки. Я подошёл вплотную к берегу и ступил на лёд.
— Ты с ума сошёл, Андрей! — испугалась Валька. — Ну-ка, вылезай сейчас же!
Теперь с неё слетела вся деловитость, и она превратилась в простую испуганную девчонку. В такую, какая мне когда-то понравилась, и которой я сделал предложение. Увидев её приятный испуг, я почувствовал себя мужчиной, сильным и рисковым. Неожиданно я ощутил, что двухдневная депрессия бесследно улетучилась, и я опять стал весёлым и злым.
— Не бойся, подруга! Всё в норме, — сказал я киношным голосом и начал осторожными шагами двигаться к мосту.
Лёд подо мной нехорошо потрескивал, кое-где из трещин сочилась вода. Апрельский лёд очень ненадёжен. Валька металась по берегу и невпопад давала мне глупые советы, а я шёл и улыбался. Она не знала, что кроме пропуска на льду совсем рядышком лежит другая бумажка. Да я ещё сам не ведал, какую судьбу я выберу. Что именно я сниму со льда: пропуск или визитку с телефоном. Но что-то одно выбрать нужно.
Главное, чтобы лёд выдержал.