Вечером, лежа в своей одинокой постели, и гладя пальцами припухшие от страстных поцелуев губы, Андрей с тоской терзался и терялся от понимания того, что опекун опять остановился, что не позволил, не взял. Ну, сколько это может продолжаться? «Не торопись, всё успеется» – стало самой ненавистной фразой, но спровоцировать Зотова к более активным действиям он не мог, не получалось.
Так в наслаждениях и терзаниях прошла неделя, затем другая, и в выходные Андрей решился на серьезный разговор.
– Валер, долго ты еще будешь со мной только целоваться? Я большего хочу. Неужели ты не видишь?
– Вижу, а еще и чувствую всю степень твоей физической готовности. Но готов ли ты морально к этому?
– Конечно готов! Я же тебя люблю!
– Ой, Андрюша-Андрюша, какой же ты всё-таки ребенок, – грустно покачал он головой.
Андрей решил, что всё было напрасно, однако Зотов сделал для себя определенные выводы и этим же вечером традиционные обнимания и поцелуи у телевизора плавно переместились в спальню мужчины. Он старался себя сдерживать, не спешить, не напугать, хотя всё его существо кричало – сделай своим, немедленно!
Целуя и лаская каждый сантиметр юного тела, он избавил Андрея от одежды. Зотов не применял силу, не кусал его и не обнимал слишком сильно, только невероятная нежность и практически невесомые ласки, в которых мальчик растворился полностью, без остатка. Когда же мужчина добрался до самой возбужденной части его тела и начал ласкать его ртом, то Андрей выпал из реальности, отдавшись невероятным ощущениям и хриплым стонам. Излился он внезапно и очень бурно, вмиг погрузившись в негу удовольствия, и совсем не ощущая, как горячие и настырные пальцы проникают в него, растягивая и подготавливая. Завершив с этой важной частью, Зотов вновь вернул парня в реальность, возбуждая и подталкивая к новому этапу страстного соития. Непрестанно покрывая его тело поцелуями, он перевернул мальчишку на живот, и медленно, не прекращая ласки, овладел им. Разум затуманенный страстью практически не ощутил боли, только желание большего наслаждения двигало Андреем, заставляя стонать и молить о продолжении. Сколько продолжалось это безумие, он не знал, но всеобъемлющее счастье и эйфория поглотили его.
Утро нового дня Андрей встречал невероятно счастливым. Любимый мужчина был рядом с ним, и кроме того подарил невероятное наслаждение. Парень рад был продолжению, но Зотов оказался непреклонен, заявив, что он не желает травмировать его и придется немного подождать. Он даже не поддался на провокации Андрея в ванной, только игриво пару раз его шлепнул по мокрой заднице, но парень вовсе не обиделся, понимая, что это всего лишь игра. Потом был совместный завтрак, а чай они отправились пить в зал, так как работу Зотова никто не отменял, а ему нужно было обязательно посмотреть какой-то сюжет.
Андрею передача была не интересна, поэтому он пересел в свое кресло и отправился на кухню за печеньками, а вернулся как раз во время рекламы. Тут же решил воспользоваться свободной минуткой и попытать любимого на счет своей персоны. Он остановился как раз напротив Зотова, загораживая телевизор и поглядывая на него игривым взглядом, учинил допрос.
– Валер, а я тебе нравлюсь?
– Очень-очень нравишься, – с улыбкой ответил мужчина, принимая его игру.
– А тебе нравятся мои ноги? – спросил мелкий провокатор, вытягивая вперед ногу, полностью открытую из-за коротких шорт.
– Очень нравятся твои ножки.
– А руки? – повертел над головой обнаженными руками.
– И ручки тоже нравятся.
– А губы? – хитро улыбаясь, Андрей продолжал допрос.
– И губки твои нравятся!
–А что нравится больше всего?
– Глаза, – не задумываясь, ответил мужчина.
– Глаза? Почему?
В это самое время реклама закончилась и продолжилась передача. Зотов опять переключил всё свое внимание на экран и отвечал уже на автомате, совершенно не задумываясь над словами.
– Они у тебя точно такие же, как у Ольги. Когда я смотрю в них, сразу вспоминаю её и наши встречи, когда… – мужчина резко осекся, поняв, что именно он сейчас сказал. Но сказанного не воротишь.
Андрей же в недоумении уставился на опекуна:
– Ты встречался с мамой? Как это?
– Понимаешь, малыш, дело в том, что… – он мямлил будто первоклассник, не зная какие слова подобрать.
– Вы были любовниками? – ошарашенно прошептал мальчик. В доме дяди он достаточно наслушался о том, как его мать гуляла от отца. Поэтому он не был удивлен тому, что у неё был любовник, но то, что им оказался Зотов, было выше его понимания. – Да?!
– Да, ты правильно понял.
– Значит, ты забрал меня к себе…
– Потому что ты её сын.
– Я ведь похож на неё, очень похож, – ошарашенно бормотал он. – А ты этим воспользовался. Ты целовал меня, а вспоминал её, трахал меня, а представлял её. Ненавижу… ненавижу… ненавижу…
Шептал он, а слезы боли и отчаяния бежали по его щекам, но Андрей их совсем не замечал. Зотов видя, что у мальчика начинается истерика, решил дать ему успокоительное, а потом поговорить. Для этого он встал с дивана и направился на кухню.
– Ненавижу!!!
С громким криком Андрей устремился за ним. Коляска с силой врезалась в мужчину, основной удар пришелся под колени, и он, не ожидая такого, не удержал равновесия. В момент падения мужчина вскрикнул и упал на пол. Некоторое время Андрей грозно возвышался над ним, тяжело дыша. Ненависть и злость клокотали в нем, требуя выхода. Ему хотелось кричать и ругаться, а Зотов разлегся на полу, не обращая на него внимания.
– А ну вставай! Хватить валяться! Слышишь меня?! Слышишь?
Но Зотов будто не слышал и никак не реагировал. Тогда Андрей подъехал ближе и с большим трудом толкнул его ногой. Мужчина никак не отреагировал. Новые попытки тоже не увенчались успехом. Парню пришлось спуститься с кресла на пол рядом с мужчиной. Он с большим трудом перевернул его на спину, и замер в беззвучном крике, встретившись со стеклянным взглядом опекуна. Из правого виска всё еще тонкой струйкой стекала алая кровь. Безумным взглядом Андрей смотрел на Зотова и никак не мог осознать случившееся. Он рассеянно осматривал комнату, пока его взгляд не зацепился за резную ножку массивной подставки под цветы, на которой алела рубиновыми каплями кровь, такая же яркая, как и на ковре, и на любимом лице…
Сколько времени Андрей просидел, держа на коленях голову любимого человека, он не знал, но когда свет на улице стал меркнуть и в комнате начало темнеть, он понял, что это меркнет его жизнь. Кто он без Валеры? Что за жизнь без любимого? Как жить, зная, что это ты убил любимого? Что любимому ты не нужен… Что ты всего лишь замена собственной матери…
Андрей решительно подтянул к себе кресло и забрался в него. Потом направился в кухню и в ящике выбрал нож поострее. Далее его путь лежал в ванную. Включив теплую воду, он терпеливо дождался, пока воды наберется чуть больше половины, а потом перекрыл краны. Топить соседей он не хотел, ведь эти люди не виноваты, в том, что он не может простить ни своего любимого, ни себя. Забравшись в ванную прямо в одежде, он решительно нанёс себе несколько продольных разрезов и погрузил руки в воду. Опустил голову на бортик ванной и закрыл глаза. Вот и всё…