15 сентября после четырехчасового совещания стороны выработали предварительные условия сдачи. Капитулировала не только Новая Померания, но и Германская Новая Гвинея, т. е. все владения немцев в Тихом океане, административным центром которых являлся Рабаул и в состав которых входили архипелаг Бисмарка с Соломоновыми островами, а также Земля Императора Вильгельма общей площадью 80 000–90 000 кв. миль. Вся восточная половина Новой Гвинеи и группа Соломоновых островов переходили во владение Англии. Новая Померания и Новый Мекленбург снова стали Новой Британией и Новой Ирландией.
По первоначально выработанному плану, предполагалось, использовать гавань Симпсона в качестве базы для операций против других неприятельских станций, главным образом против Наури и Ангаура, но на этот счет имелись серьезные возражения. На островах пришлось бы оставить гарнизоны, для снабжения которых требовались специальные транспорты, что представляло немалое бремя.
Принимая во внимание, что эскадру адмирала Патея ожидали для конвоирования в Европу австралийского и новозеландского экспедиционных корпусов, дальнейшая задержка была немыслима.
Во избежание возможной встречи с эскадрой Шпее транспорты с войсками планировалось направить к югу от Австралии, в стороне от обычного пути. Портом сосредоточения назначался Fremantle, откуда они должны были следовать через Индийский океан под конвоем Australia, Sydney и Melbourn, а также Hampshire, специально отзываемого для этого из китайских вод.
Отправка Hamphshire не вызывала затруднений для адмирала Джеррама. Он только что вернулся в Сингапур после двухнедельного крейсерства и тщательного осмотра голландских островов, не обнаружив в своем районе никаких тревожных признаков. Он даже сам предлагал отрядить три своих лучших судна — Minotaur, Ibuki и Chikuma — в гавань Симпсона для прикрытия пути следования австралийских транспортов от набега Шпее.
15 сентября, сразу после подписания условий капитуляции, адмирал Патей с Australia и Sydney снялся с якоря для следования по назначению, оставив для охраны новой базы французский крейсер Montcalm, только что прибывший из Нумеа.
Уже к вечеру следующего дня он получил тревожные вести. Из Новой Зеландии сообщали о появлении германской эскадры на Самоа, а Джеррам телеграфировал о невозможности Minotaur и японским крейсерам выйти из Сингапура ранее 18 сентября. Ночью 17 сентября было принято радиосообщение Адмиралтейства с приказанием вернуться в Рабаул.
Совершенно неожиданно новые вести перевернули вверх дном обстановку на Востоке — вся организация конвоев оказалась нарушенной; стала очевидной необходимость новой, более широкой группировки сил.
Глава XXII. Флот на Востоке: первые операции «Эмдена»
Днем 14 сентября, в тот самый день, когда в Рабауле был поднят флаг Великобритании, в Калькутте приняли ошеломляющее радиосообщение, информировавшее, что у Хугли появился немецкий крейсер. Весть исходила с парохода City ofRangoon, только что вышедшего из реки и поспешившего обратно. Встреченный им итальянский пароход Loredano был накануне остановлен «Эмденом» в 300 милях от Коломбо, причем капитан заметил, что крейсер уже имел четыре приза. Такое сообщение явилось полнейшей неожиданностью.
Хотя японцы и заверили, что в Циндао «Эмден» отсутствовал, но так как с самого начала войны о нем не было никаких известий, считалось более или менее вероятным, что он находится в составе эскадры адмирала Шпее.
Никакие расчеты не допускали возможности, чтобы он, ускользнув из сетей, расставленных адмиралом Джеррамом, появился в Бенгальском заливе. Этот район, более чем какой-либо другой в водах Дальнего Востока, не вызывал опасений.
Конвоирование индийских войск лишало возможности держать в заливе отдельный крейсер, но это обстоятельство не помешало местному судоходству очень быстро оправиться от тревоги первых дней войны; морская торговля, насколько позволял недостаток тоннажа, большими шагами возвращалась к нормальной.
Индийские власти настолько прониклись сознанием безопасности торгового мореплавания, что капитаны пароходов вопреки инструкциям Адмиралтейства, ходили в этом районе со всеми огнями и придерживались обычных выработанных практикой курсов.
Не будь последнего обстоятельства, задача «Эмдена» оказалась бы значительно труднее, но, на его счастье, это было именно так.