На этот раз от всякого замеченного дыма он уходил, повернув на Никобарские острова, где собирался грузить уголь, лишь пройдя 200 миль к югу от Дондра-Хед.
В это время русский легкий крейсер «Жемчуг» обходил Никобарские острова в поисках германских угольщиков, а японский Chikuma находился поблизости в составе дозора у Acheh Head. В Сингапуре стоял легкий крейсер Jahagi, только что прибывший с французскими транспортами из Сайгона и имевший приказание идти на Кокосовые острова на смену крейсеру Nisshin, наскочившему на не обозначенный на карте риф при входе в Сандакан.
В Пенанге, базе Малаккского дозора, стояла канонерская лодка D'lberville с тремя миноносцами Fronde, Pistolet и Mousquet. 26 октября к ним присоединился «Жемчуг», закончивший осмотр Никобарских и Андаманских островов и получивший разрешение в течение недели перебрать механизмы.
Накануне этого дня вечером «Эмден» с пароходом Buresk стал на якорь в Nankowry Harbour на Никобарских островах.
Здесь у храброго командира немецкого крейсера и родился дерзкий план нападении на Пенанг, где он рассчитывал застать Dupleix. О том, что французский крейсер находится в Адене, он не знал. Приняв с Buresk уголь и отправив его в назначенное в море рандеву, командир «Эмдена» начал свое смелое предприятие. Пенанг не защищался ничем, кроме миноносцев, и наши суда, памятуя печальный случай с Pegasus в Занзибаре, входя в бухту, всегда клали якоря так, чтобы в любой момент иметь возможность быстро открыть огонь бортовой артиллерией по входу.
Заведующий гаванью Мак-Интр и английский лейтенант Моунд, плавающий для связи на «Жемчуге», указывали на эту и другие меры предосторожности командиру русского крейсера. Лейтенант Моунд каждую ночь лично отправлялся на сигнальную станцию в штабе гарнизона. Никаких других мер по охране, кроме высылки в море в дозор одного миноносца (Mousquet) и сторожевого катера в проход, по-видимому, не существовало. Два других французских миноносца стояли, ошвартовившись, у стенки. D'lberville также перебирала машины. Таково было положение дел в Пенанге, когда около 5 часов утра 28 октября у входа в гавань появился четырехтрубный крейсер (четвертая труба была фальшивой), выкрашенный, как и наши крейсеры, в темно-серый цвет. Поднятый на гафеле флаг был принят за английский, и сторожевой катер, даже не опросив его и не предупредив «Жемчуг», дал ему свободно пройти.
«Жемчуг» оставался стоять на месте. Не доходя приблизительно 8 кабельтов, «английский крейсер» поднял германский флаг и выпустил торпеду, которая попала «Жемчугу» в кормовую часть и взорвалась под машинным отделением; последнее быстро оказалось затопленным. Пройдя еще немного, «Эмден» с 2 ½ кабельтов открыл артиллерийский огонь. Из-за полнейшей внезапности нападения о сопротивлении не было и речи. Орудия оказались не заряжены, вахтенная служба ничем не отличалась от обычной якорной. «Эмден» прошел мимо французских миноносцев нетронутым, так как они стояли совершенно в такой же готовности, как и «Жемчуг».
Придя на траверз канонерской лодке D'Iberville, стоявшей в бухте дальше всех, капитан Мюллер развернулся и, не сделав ни одного выстрела по канонерке, стал огибать пылающий «Жемчуг».
Почти в упор немецкий крейсер снова открыл огонь и выпустил вторую торпеду. В громадном столбе пламени «Жемчуг» пошел на дно, затонув через четверть часа после первого произведенного по нему выстрела. Так бесславно закончил он свое существование — судьба Балтийской эскадры периода японской войны преследовала несчастный корабль.
Закончив столь успешно свой блестящий набег, «Эмден» вышел и у северного прохода встретил пароход Glenturret, шедший с боевыми припасами из Иокогамы и Гонконга в Сингапур. Не считаясь с тем, что в тылу у него остались два миноносца, он, спустив шлюпки, уже намеревался захватить пароход, но неожиданно в утреннем тумане показалось судно.
«Эмден» отозвал шлюпки и приготовился к бою. Судно оказалось миноносцем Mousquet, храбро бросившимся в атаку. Выпущенная торпеда не попала, артиллерийский огонь миноносца был безрезультатен, и через 7 минут боя доблестный Mousquet пошел ко дну.