Все происшедшее было результатом той общей системы управления и руководства, которой держалось морское командование, централизуя у себя все управление флотом и его частями, не давая частным начальникам необходимой самостоятельности и приучив их быть только слепыми исполнителями. Факты, имевшие место во время операции «Goeben» у Севастополя, определенно свидетельствуют о пониженной самодеятельности частных начальников. О том же говорит и вся обстановка одесского нападения.
2. Меры охраны, принятые на кораблях одесского отряда и одобренные командованием, своей примитивностью и наивностью с особенной выразительностью свидетельствуют о неумении местного морского командования учесть обстановку и найти нужное решение. И в Севастополе, и в Одессе части флота оказываются совершенно неподготовленными к установлению простейших видов охранения себя и своих баз. Это тем более страшно, что пример и опыт первых месяцев войны на Балтийском море с очевидностью показали все значение охраны подступов к базам и указали пути к достижению наиболее уверенной защиты их. Черноморское командование имело достаточно времени для восприятия этих указаний и внедрения их в сознание командного состава{53}.
3. Вместе с тем, оба эпизода показали с очевидностью совершенную несогласованность действий флота и берега в деле совместного использования своих средств для обороны баз и портов.
Один из ответов адмирала Эбергарда при упомянутом расследование обстоятельств, сопровождавших начало войны, дает характеристику господствовавших в этом направлении взглядов: «Флот ставит минное заграждение, остальное берет на себя армия».
В описанных нами эпизодах флот заграждений не поставил, а все остальное неожиданно оказалось лежащим на том же флоте, так как армия, то есть крепости и вообще береговая оборона, оказались совершенно непосвященными в те задачи, решения которых ожидало от них морское командование.
Глава 3
ОПЕРАЦИИ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА ПРОТИВ УГОЛЬНОГО РАЙОНА
Тщательное ознакомление с материалами, заключающими в себе соображения о вероятных военных действиях на Черном море, приводит к определенному заключению, что за весь период подготовки к мировой войне на этом театре оперативная часть штаба Черноморского флота не считала Зунгулдак и прилегающий к нему Угольный район объектом операций Черноморского флота.
Как и по отношению к большинству других объектов, значение которых не было достаточно оценено в условиях предстоящей борьбы на море и против берега (Лазистан, порты румелийского побережья), флот оказался оперативно и технически не подготовленным к этим операциям. Этим в основном приходится объяснить то, что поставленные цели не был и достигнуты.
Угольный район анатолийского побережья, включавший в себя Зунгулдак, Козлу, Эрегли, Килимли, Парфени и другие пункты, издавна снабжал Константинополь и прилегающие к нему местности углем. Сам по себе невысокого качества, уголь этот не мог, конечно, соперничать с английским углем и деле широкого снабжения судов и промышленности, но в случае блокады проливов и исчерпания сделанных запасов иностранного угля он вполне мог быть применен для тех или других целей. Другого угля, столь удобно расположенного для доставки, Турция не имела{54}. Это обстоятельство определяло экономическое значение указанного Угольного района, которое усиливалось еще и тем, что при недостаточности в ближайших к Константинополю районах древесного топлива (лесов) зунгулдакский уголь был предметом широкого потребления населения. Не имея его, население неминуемо обрекалось на значительные лишения, и таким образом к экономическому фактору присоединялся моральный, что, по примерам из истории Турции, и в частности Константинополя, могло привести (в условиях блокады вообще) к серьезным последствиям.
При отсутствии в этой части Анатолии не только железных, но и удобных для транспорта угля шоссейных дорог, обеспечивающих сообщение с Константинополем, единственным путем доставки угля был морской. Таким образом, всякая конъюнктура войны России с Турцией, а в особенности в союзе с Англией и Францией, блокирующими своим флотом Дарданеллы, неминуемо должна была включить в число мероприятий, ослабляющих противника, и удар по Угольному району, что последующим ходом событий русское командование вынуждено было осуществить.
Поводом к началу операций против Угольного района послужила просьба союзного морского командования, действовавшего против Дарданелл, прекратить подвоз угля в Константинополь и тем вызвать угольный голод. Просьба эта, переданная через министерство иностранных дел и вызвавшая директиву ставки от 1 ноября 1914 г., положила начало длительной серии «зунгулдакских» операций и блокады Угольного района, продолжавшихся на черноморском театре с различной интенсивностью почти до конца войны. Всего в течение 1914―1916 гг. и до Февральской революции Черноморским флотом было выполнено пять бомбардировок Зунгулдака и угольных пунктов крупными кораблями, более 20 бомбардировок миноносцами и мелкими судами, одна попытка закупорить зунгулдакскую гавань затоплением пароходов, несколько операций бомбардировок с воздуха и, наконец, бесчисленное множество поисков для пресечения подвоза угля на транспортах, парусниках и баржах, выполнявшихся миноносцами, подводными лодками и вспомогательными судами, несшими службу по блокаде.
Временами занятый другими операциями Черноморский флот ослаблял свое внимание к Зунгулдаку и прерывал действия против него. Это немедленно усиливало вывоз угля и сейчас же вызывало напоминание со стороны союзников о недостижении цели. В этом отношении ни в период перед войной, ни в те три месяца, которые Черноморский флот имел в виде отсрочки, не было сделано ничего решительного и определенного для установления связи с операциями союзников, действовавших на средиземноморском театре. Не было установлено ничего и в последующие периоды войны{55}.
Иронией звучат, например, после всех бомбардировок и массового уничтожения транспортных средств Турции, когда командование доносило о достижении полного прекращения подвоза угля, новые просьбы союзников из Архипелага об «усилении» активности в деле прекращения доставки угля в Константинополь. Как устанавливают документы, последняя просьба об этом относится к 24 сентября 1916 г., то есть уже в командование Колчака, в самый разгар усиленных операций по заминированию Босфора, предпринятых с целью прекратить всякий выход каких бы то ни было судов из Босфора.
Подобные «напоминания», естественно, возвращали внимание командования к Угольному району, и оно снова принимало одну из обычных форм воздействия на противника. Такие спорадические вспышки мы видим на всем протяжении империалистической войны.
Чем вызывалась такая длительная неудача в достижении цели? Почему ни одна из принятых мер и все они в совокупности не привели к решению проблемы?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо рассмотреть сущность всех предпринятых в этом направлении операций, разобрав наиболее типичные из них. По методам использования боевых средств это были: бомбардировки, налеты с воздуха, закупорка гавани и, наконец, блокада.
Первая бомбардировка Зунгулдака, положившая начало длительному ряду операций против Угольного района, выполнявшихся в течение всей войны, была произведена 6 ноября 1914 г., через восемь дней после начала войны на Черном море, во время второго похода Черноморского флота к берегам Турции.
Этот поход, продолжавшийся с 4 по 7 ноября, имел своей целью выполнение двух задач: постановку минного заграждения с миноносцев у Босфора и бомбардировку Зунгулдака.
Для выполнения первой задачи были предназначены четыре новых, только что вошедших в строй, нефтяных миноносца: «Дерзкий», «Гневный», «Пронзительный» и «Беспокойный»{56}, — которые должны были, приняв полный запас мин (по 60 шт. на миноносец{57}), выйти вместе с флотом и на пути, отделившись к Босфору, поставить здесь в ночь на 6 ноября минное заграждение против выхода, в 12 милях от берега. В случае встречи с сильнейшим неприятелем миноносцы должны были отойти под прикрытие флота, находившегося в море. Цель операции — постановка мин на вероятных путях неприятеля.