Когда Омар в ярости бросил Карлайлю в лицо обвинение в том, что тот убил Хартфилда, чтобы вступить совместно с его племянницей во владение имуществом убитого, Карлайль, чьи нервы были на пределе, сломался и признался в том, что миссис Дунс уговорила его совершить преступление, пригрозив бросить его. Но это бы означало для Карлайля конец его жизни, потому что он был в нее влюблен.
Две вещи занимали мысли Омара, когда он на такси возвращался в «Мена Хаус»: во-первых, как мужчина может влюбиться в суфражистку вроде Амалии Дунс. Но жизнь научила его тому, что предсказать можно лишь путь звезд, все человеческое же своеобразно и непредсказуемо. Второй заботой было объяснить барону, что Омар больше не хочет иметь ничего общего с тем делом, для которого тот его нанял. Он хотел начать с Халимой новую жизнь, причем где-нибудь подальше от Саккары.
Во время ужина в «Мена Хаус», который всегда проходил в общем составе, барон фон Ностиц отсутствовал. Происшествия последних дней так потрясли их, что ни Халима, ни Омар, ни Нагиб не придали этому особого значения. Когда они перешли к десерту — сладкому блюду из риса и коричневого сахара, — барон же все еще отсутствовал, Омар поднялся в его комнату и обнаружил ее пустой.
— Он уехал, — сообщил Омар, вернувшись за стол.
Все трое переглянулись — и все подумали об одном и том же. Фон Ностиц был не тем человеком, кто сдается на полпути, и уж точно не перед самой целью. Он вбил себе в голову, что должен совершить нечто значительное, чтобы имя его осталось в памяти потомков. Он сделал это — по крайней мере, по его мнению.
Но о том, кого помнить, решают сами потомки. На следующее утро Густав-Георг барон фон Ностиц-Вальнитц был найден мертвым в 660 метрах на восток от ступенчатой пирамиды в Саккаре. Он застрелился из собственного маузера. Тело барона находилось в нескольких метрах от замурованной цистерны, запечатанной поколения назад и служившей до сих пор мусорной кучей для бедняков.
Несколько дней спустя туристы обнаружили неподалеку нацарапанную на земле надпись: «Вечное непостижимо».
Там, где кончаются следы
Это была история Омара Муссы, как она была записана им в дневнике; но история Муссы еще не окончена. Он не стал дописывать ее до конца, и я, вероятно, знаю на то причину. Омар не хотел больше вспоминать об этом.
На небольшое состояние, оставленное ему, Халиме и Нагибу Густавом-Георгом бароном фон Ностиц-Вальнитцем, они начали новую жизнь. Омар с Халимой вернулись в Берлин, он открыл антикварный магазин на Кенигсштрассе, около 1930 года они поженились.
Нагиб задержался в Каире, но через пару лет также перебрался в Германию, поселившись в Дюссельдорфе, где достаточно быстро растратил все деньги. Если говорить честно, Омар с Нагибом никогда не были настоящими друзьями. Судьба свела их при необычных обстоятельствах, и лишь это определило их годами поддерживавшиеся отношения. Это объясняет ту внезапность, с которой разошлись их пути, и тот факт, что, живя в одной стране, они были столь далеки друг от друга.
Возвращаясь к началу нашей истории, начавшейся с незаметной записки с надписью «Убийца № 73», я хотел бы вновь вернуться к убийству профессора Хартфилда, которое, казалось бы, не имеет отношения к делу. Казалось бы…
После признания в совершении убийства, которое дал Вильям Карлайль под давлением Омара, он был выслан египетскими властями, так как речь шла о преступлении иностранца по отношению к иностранцу, и приговорен в Лондоне к смертной казни. Затем же приговор был смягчен на пожизненное заключение.
Я узнал об этом в Лондоне, на Глочестер Террейс, 124, где надеялся найти Амалию Дунс, племянницу профессора Хартфилда. Омар столь точно описал двухэтажное здание викторианского стиля, что я узнал его еще издали. Металлическая табличка с именем «Хартфилд» была заменена на пластиковую, с именем «Клейтон», что сперва не вызвало моего удивления. Лишь когда в ответ на мой звонок дверь открыла привлекательная женщина средних лет, которую, как мне показалось, я уже где-то видел, я вспомнил о Джульет Клейтон, служащей «Кристис», чье поведение тогда — а наше знакомство состоялось около двух лет назад, — показалось мне загадочным.
Женщины всегда готовы загадывать нам загадки своей внешностью (и не только ею!). Некоторые из них раз в несколько лет полностью меняют внешность — прическу, косметику, стиль. Но в тот момент мне пришло в голову, что передо мной все же сестра Джульет. И я не ошибся.