Филин скрипнул зубами, черкнул завитушку, возвратил бумаги штабному клерку.
— Хорошо. Сдайте все документы — удостоверение, продаттестат, зарплатную карту, командировочное. Не переживайте, их сохранят в опечатанном пакете до возвращения.
— А что взамен?
— Получите новые. Завтра утром будут готовы, зайдете часов в одиннадцать.
Филин вышел через проходную на улицу Атаманскую. Оглянулся на здание бывшего Новочеркасского военного училища связи, где теперь размещались разнообразные штабы и конторки, принадлежащие, в основном, «территориальным войсками Южного округа». Стал думать как дальше жить. В смысле, как провести ближайшие несколько часов — на большие сроки он не планировал.
Прикинул — сперва поесть, а потом убить вечер. Но если с едой в бывшей столице донского казачества было все более-менее, то насчет развлечений здесь совсем туго. И дело даже не в том, что для него, москвича, Новочеркасск — дыра дырой даже по сравнению с провинциальным Ростовом. Городок для него чужой. Ни знакомых, ни сослуживцев.
Развлечений дороже чем кино и мороженое, не говоря уже о ночных клубах и девочках, не позволял нынешний капитанский бюджет. Все деньги, отложенные во время службы в охране беглого украинского президента, как-то незаметно растворились в три месяца пребывания за штатом…
В гостиницу, шумный облезлый клоповник, идти не хотелось, но, похоже, что выбора особого не было. Короче, ничего не остается, как пожрать и завалиться с книжкой на боковую. А соседа, если снова будет храпеть, аккуратно успокоить, перерезав горло ножом… Филин свернул на тенистый Платовский проспект, в конце которого вздымался купол знаменитого казачьего собора, и зашагал в поисках недорогого кафе.
Стекляшка оказалась вполне приличной. С разбитной официанткой, гуляшом, окрошкой и чебуреками. Никаких тебе алкашей и буйных «гуляющих». И если бы не пара вояк за соседним столиком, так вообще — рай земной.
Старлей и прапор в полевой форме, скосившись на вновь прибывшего и угадав в нем военного, продолжили давить ноль-семь недешевого «Русского стандарта». Слава богу за свой столик не пригласили, но волей-неволей Филин вынужден был слушать их разговор.
— Ну все, теперь через год ипотеку закроем! — делился с прапором сокровенным старлей. — Житья же не было после того как уволился. Только с зарплатной карты в банк бабло и перегружал…
Прапора, похоже, квартирный вопрос сильно не беспокоил. Он кивал лишь для виду, разливая по рюмкам водку.
— Давай, за новую службу!
— Вздрогнули! За ДНР!
Правду говорят, у всякого свое горе — одному похлебка тоща, другому жемчуга мелковаты. Филин молча жевал гуляш, запивая его компотом. Глядя на этих довольных жизнью людей думал о том, что в нынешнем зигзаге не самой обычной его карьеры есть и одно хорошее. ГРУ — большая деревня. Все офицеры-разведчики вместе учились или служили, а часто и воевали. Особенно москвичи. Именно оттуда, из тихих коридоров Генштаба, птичка принесла информацию, что группу украинских спецназовцев, которая расстреляла его людей в коттеджном городке под Ростовом, уничтожили в Киеве не то ФСБ-шники, не то законсервированные агенты СВР. И по совсем уже непроверенным данным, командир украинской группы смог уцелеть.
А стало быть, там, на Донбассе, Филин имеет призрачный шанс встретить того, кто в одночасье лишил его даже тех остатков нормальной жизни, что он имел.
И посчитаться, как солдат с солдатом…
Глава 8
Профилактика стресса, которую чуть не зубами вырвала Дайми у командира, растянулась более чем на час. И оказалась такой же опустошающе-восхитительной, как и в тот, первый и единственный раз, когда они, увлекшись, сломали ножки кровати. Впрочем, старому дивану в комнате и сейчас досталось не меньше, как выдержал — непонятно.
Шульга решительно вытолкал Дайми из ванной и встал под душ. Вода в Донецке была чуть теплой и разила дешевой химией. Постепенно он приходил в себя.
Бурный секс в планы операции не входил, но все дальнейшие действия группы были расписаны, словно по хронометражу кинематографического сценария, где после утренней рекогносцировки и мониторинга общей обстановки шла экипировка, а затем проверка снаряжения и оружия.
С полотенцем на бедрах Шульга возвратился в комнату. Дайми уже оделась и возилась на кухне.
— Есть будешь?
— Давай!
Он оделся, втиснулся в угол между холодильником и столом. Сел.
Повариха из снайперки была как из бобра — защитник леса. Все ее навыки в этой области ограничивались умением заваривать кофе и пользоваться микроволновкой, так что продукты они покупали в магазинах, а готовые блюда брали в одном из близлежащих кафе, где поваром был осетин.