Говоря о смерти, славный сын корейского народа Пэн Ген, ни капли не лукавил. Под Гвадалахарой, Сенявиным и Варшавой смерть трижды заглядывала в его глаза, но каждый раз проходила мимо.
В восемнадцать лет получив свое первое боевое крещение на КВЖД, с рекомендацией командира полка он был направлен в военное училище далекого Ленинграда. Отправляя корейского интернационалиста в колыбель трех революций, прозорливый командир посоветовал своему протеже сменить имя и фамилию, дабы не вызывать излишнего интереса у специальных служб. Благодаря тому, что подобный процесс в новой России был в тот период очень распространен, на свет появился Петров Георгий Владимирович, которого неискушенные ленинградцы принимали за якута.
После была женитьба на племяннице одного из латышских стрелков красавице Эльге и кочевая жизнь сначала в Туркестане, затем в Азербайджане и Поволжье. В 1936 году, благодаря протекции дальнего родственника жены, он был направлен в Испанию в числе советских военных специалистов. Там, старший лейтенант Петров отличился в наступлении под Гвадалахарой, за что был награжден орденом Красного знамени.
Вернувшись на Родину в 1938 году, Петров подал рапорт на учебу в академию Генерального штаба, и командование поддержало этот шаг. Боевые заслуги «героя Испании» были оценены по достоинству.
Жернова военных чисток того времени едва коснулись семьи Петрова. После ареста дяди, Эльга попала в поле зрения чекистов и находилась, что называется в разработке.
От ареста её спасло то, что с момента ареста дяди она не предпринимала никаких активных действий, сидя тихо, как мышь под веником. Перед самым приездом мужа она была вызвана на допрос, но к удивлению соседей, которым приглянулась скромная квартира четы Петровых, Эльга Эдуардовна вернулась домой. Статус мужа добровольца и отсутствие трех показаний или сигналов на гражданку Петрову, вынудил следственные органы воздержаться от её ареста.
Многие ожидали, что вернувшийся домой, Георгий откажется от жены и подаст на развод, но капитан Петров был из иного теста. Получив приглашение на торжественное вручение правительственной награды в Дом офицеров, он явился на него с красавицей женой и лично представил её наркому Ворошилову.
Возможно это, возможно назначение наркомом внутренних дел Берии и его знаменитая «оттепель», поставило крест на деле Эльги Петровой. Больше, следственные органы ею не интересовались.
Войну майор Петров встретил под Псковом, от которого отступал до самого Тихвина. Затем участвовал в нескольких попытках прорыва блокады Ленинграда, а когда она наконец-то была прорвана, летом 43-го получил ранение, но остался в строю и продолжил службу.
Вместе со 2-м Белорусским фронтом дошел до Варшавы, где получил тяжелое ранение и был отправлен в тыл. В действующую армию подполковник Петров вернулся только в конце апреля, когда войска маршала Рокоссовского уже добивали разгромленного врага.
Открытая неприязнь трусости, некомпетентности и расхлябанности, в купе с наличием собственного мнения тормозило рост званий и наград Георгия Владимировича. К концу войны, китель подполковника украшал второй орден Красного знамени, орден Александра Невского и медаль «За отвагу».
Вступив в командование полком слишком умный «якут» обрел нового недоброжелателя в лице замполита полка товарища Деревянко. Проигнорировав несколько предложений идейного вдохновителя солдатских масс относительно ведения боевых действий, подполковник получил ответный удар в виде сигнала в особый отдел. В нем, замполит указывал на факт морального разложения командира полка, имевшего связь со своей квартирной хозяйкой Мартой Кнаух.
В мирное время, подобный сигнал имел совершенно иной вес в отличие от военного. За связь с иностранкой можно было загреметь под трибунал, но полковой особист не дал, делу хода. Прошедший всю войну от звонка до звонка он прекрасно разбирался в людях и хорошо видел кто, что из себя представляет. Переговорив с Георгием Владимировичем, особист поставил на письме пометку «неподтвержденные данные».
Отбив очередной наскок Деревянко, Петров взял трубку одного из аппаратов стоящих на столе и стал вызывать командира полковой артиллерии.
— Аристов! Срочно отправь наблюдателя в батальон Симочкина для определения реперов, и будьте готовы открыть огонь по 17 квадрату. Там большое скопление живой силы противника.