В любое другое время, британский лев незамедлительно поднял брошенную ему перчатку вызова, но на этот раз ответа не последовало. Неудача Монтгомери на Рейне, кризис правительства, все это заставило англичан не пытаться искать удачу на поле боя.
После непродолжительных раздумий, было решено начать эвакуацию британских войск из Триеста. Сначала под покровом ночи, затем и при свете дня, англичане начали перевозить солдат в Венецию на всевозможных подручных средствах.
По своей сути это был «второй Дюнкерк». Гораздо меньших размеров, чем это было в 1940 году, но полностью повторявший сценарий бегства гордых бриттов. Узнав от летчиков о начавшейся эвакуации противника, Баграмян сделал все возможное, чтобы дать англичанам беспрепятственно покинуть город.
Двое суток, не смыкая глаз, он стоял на страже «золотого моста», не позволяя югославам сделать ни единого выстрела, по бегущему противнику смиряя их воинственную прыть грозным именем Сталина.
К девятнадцатому ноября многострадальная «жемчужная роза Адриатики» полностью перешла под контроль народно-освободительной армии. Наступала новая эра стран Балкан и Балканского полуострова.
Глава XVI. Время больших ставок
Как всем известно, Большие деньги не любят суеты, ровно как Большая политика не терпит поспешных решений. Все должно быть взвешено, оценено и определена последовательность дальнейших действий. При этом, желательно, чтобы как можно меньше посторонних людей могли повлиять на этот процесс своими «драгоценными» советами. Одним словом легендарное библейское изречение «Мене, Такел, Упарсин» на современный лад.
Обладателям Очень Больших Денег совсем не с руки поддаваться простым человеческим чувствам. В противном случае с их лбов слетает налет высокой избранности, благодаря которому, окружающие считают их почти что небожителями. Высокий нимб властителя над всеми остальными, создается годами упорного и кропотливого труда, а расстаться с ним можно в считанные минуты и тогда, разница между представителем Большого семейства и главами гангстерских кланов будет заключаться в размерах недвижимости, счета в банке и количестве акций.
Свою избранность, члены Больших Семейств оберегали даже чуть-чуть больше своих денежных активов. Когда японская чума пришла в Нью-Йорк, их не было среди волн беженцев из зараженного города. Они не уехали на автомобилях, не уплыли на кораблях и яхтах, не отправились на литерных поездах. Соблюдая выдержку и спокойствие, они покинули зачумленный город на самолетах, не взяв с собой ничего кроме дорожных саквояжей с вещами и предметами личной гигиены.
Зачем набивать гору чемоданов платьями, костюмами, обовью и ещё, черт знает чем. Все это удел беженцев или неуверенного в своем завтрашнем дне обывателя, пусть даже с солидной чековой книжкой. У Больших людей подобное поведение вызывает лишь только презрительную улыбку, ведь они полностью избавлены от подобных проблем. Покинув свои дома и виллы в одном месте Восточного побережья, не запачкав обувь, они переместились в другие свои квартиры или особняки, или на время стали их гостями. Только и всего.
Местом нового пребывания Больших Семейств был выбран столица Виргинии — Ричмонд. Его климат не давал стопроцентной гарантии, что чума не дотянется до «Старого доминиона», в отличие от Вермонта с его «зелеными горами». Его очень рекомендовали семьям их медики, но их призыв не был услышан.
Их эвакуация из деловой столицы Америки, означало лишь изменение места контроля над денежными потоками страны и не более того. Банк Ричмонда входил в число двенадцати банков Федеральной Резервной Системы США и являлся идеальным местом для временного переезда Больших Семей.
Перебравшись в Вирджинию, денежные толстосумы ни на одну минуту не ослабляли свое внимание за происходящими событиями, как на Западе, так и на Востоке. Для них обладание информацией значило обладание деньгами и потому, связи предавалось первостепенное значение.
По специальному телеграфному проводу, проложенному по дну Атлантики, они раньше всех узнали о намерении Идена подать в отставку. Сначала это сенсационное известие пришло в Нью-Йорк, а оттуда было переправлено в Ричмонд.
Срочность сообщения состоявшего из двадцати трех слов была такова, что заставило «избранных» собраться в здании местного банка, несмотря на слишком поздний вечерний час.
До краев переполненные злостью за сорванный сон и преступную слабость своих заокеанских партнеров, находясь за закрытыми дверями, господа банкиры смогли предаться простым человеческим слабостям.