Не только британская, но и советская авиация уже спешила к озеру Шальзе по запросу своих сухопутных частей. Завязалась отчаянная схватка, вверх в которой остался за русскими. И дело было не в том, что сталинские соколы дрались лучше королевских орлов. Просто они имели численное преимущество, что немаловажный фактор для воздушного боя.
Воздушная армия 2-го Белорусского фронта подобно гигантской губке впитала в себя все лучшие силы соседних фронтов. Самолеты 3-го Белорусского, Прибалтийского и даже часть Ленинградского фронта по приказу Ставки влились в ряды армии генерал-полковника Вершинина. Созданный за короткий отрезок времени, мощный военно-воздушный кулак, был призван помочь танковые клинья Страны Советов в борьбе с коварным врагом.
Один за другим падали на землю подбитые самолеты, перечеркивая теплое синее небо своими черными полосами пожаров. Многие летчики успевали покинуть горящие машины и, раскрыв парашют стали парить в небе, лихорадочно пытаясь определить, где свои, а где чужие.
Однако были и такие, кто не покинул свой самолет до последнего момента. Так старший лейтенант Колокольцев получив прямое попадание в мотор, стал стремительно падать вниз. У него было несколько десятков невыносимо длительных секунд, чтобы покинуть обреченную машину, но из-за поврежденного парашюта он не смог этого делать. Осознав это, он принял решение направить свой истребитель на колонну машин неприятеля, оказавшихся под ним.
Трудно, невыносимо трудно управлять падающим самолетом, но во стократ труднее осознавать, что это твой последний маневр. Ценой невероятных усилий Колокольцев сумел дотянуть свой истребитель до выбранной им цели и протаранил её.
Самолет героя упал на грузовики одной из гаубичной батарей, второй бронетанковой бригады. В результате взрыва был уничтожен один орудийный расчет и повреждены два орудия. По сухому статистическому счету нанесенный советским пилотом ущерб был не столь серьезен в материальном плане, но имел громадное моральное значение.
Первый раз в своей жизни, англичане не только увидели столь необычный вид тарана. Они увидели, что поврежденный самолет не просто случайно упал на грузовик, а был целенаправленно направлен сидящим за штурвалом пилотом. Увидели, ахнули и испугались, так как точно знали, что ни один из королевских асов не способен повторить подвиг советского летчика. За всю историю войны в британских ВВС не было подобного случая, да и не могло быть. Уж слишком рациональны были английские пилоты.
Тридцать семь машин потеряли англичане в схватке с русскими танкистами за озерный проход, и ещё восемь машин было уничтожено или выведено из строя в результате удара с воздуха. Была полностью уничтожена одна гаубичная батарея и частично повреждена другая. Свыше ста двадцати человек было ранено, убито или пропало безвести в бригаде генерала Эванса, который сам пережил несколько неприятных минут в своей жизни, во время визита советских летчиков.
Нанести больший вред британцам, краснозвездным самолетам помешало прибытие к месту боя третьей бригады генерала Хантера имевшей в своем составе зенитный полк. Остановившись прямо посреди свежих бомбовых воронок, английские зенитчики сноровисто установили свои орудия, и всей дивизии сразу стало легче и проще дышать.
К обеду наступательный порыв британцев иссяк. Потеряв почти половину своих танков, Килиан временно прекратил атаки и отправил в штаб фельдмаршала Александера рапорт о возникших трудностях исполнения приказа командующего. Также, генерал просил дать указания относительно своих дальнейших действий: продолжать ему наступление или перейти к обороне.
В этот момент фельдмаршал находился в сильном цейтноте и потому не дал генералу четких указаний. Александер приказывал дивизии находиться в боевой готовности для выполнения новых указаний ставки и одновременно приготовиться к отражению возможного наступления русских в районе озера Шальзе.
При всей туманности и обтекаемости, депеша фельдмаршала была не лишена здравого смысла. Генерал-лейтенант Панфилов требовал от своих танкистов продолжить их наступление для скорейшего разгрома противника по частям и выхода к предместьям города Любека. Одного из самых старых немецких портов на Балтике.