«КАПИТАН ЛЕНДЕД ПЕРЕМЕЩАЕТ «ЛУЧ» В ЗОНУ ВИДИМОСТИ ЮЖНОГО ПОЛУШАРИЯ ЗЕМЛИ. ОН НАДЕЕТСЯ НА «БТ» . . . . . . .
АВАРИЯ ИЛИ КАТАСТРОФА???» . . . . . . .
Я так переживал, что не сразу заметил, когда в комнату вошёл Александр Петрович. Он был один. Ленка ещё не вернулась из магазина, а Генка, оказывается, звонил, что опоздает на полчаса или час — он в школе, помогает ребятам оборудовать радиоузел.
Александр Петрович взял у меня журнал. Я с нетерпением ждал, что он скажет. Он улыбнулся.
— Недурственно!.. Знаешь, что? Давай-ка мы начнём вдвоём, пока они подойдут. Будем спасаться.
К тому времени, как Ленка принесла мотыля, а Генка пришёл из школы, операция «Океан» была уже в полном разгаре.
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой наше положение ещё больше запутывается, но зато выясняется, для чего могут пригодиться вулканы и что такое гейзеры.
Академиков спускался на парашюте. Только делал оп это как-то странно — головой вниз.
Я быстро догнал его, облетел вокруг и пристроился снизу — лицом к лицу.
— Перевернитесь! — крикнул я. — Нельзя приземляться головой вниз, там камни!
Придерживая руками очки, учёный отрицательно замотал головой.
— Неужели пе понимает? — удивился я. — Вот чудак!
Свист ветра в ушах помешал мне расслышать его ответ.
До земли оставалось метров семьсот — не больше. Но даже с этой высоты мы могли видеть островок весь целиком — до того он был мал.
— Пожалуйста, перевернитесь! — снова закричал я. — Вы убьётесь!
Академиков ещё сильнее закрутил головой и, отпустив очки, указал мне руками вверх.
Я посмотрел и обмер — его ноги были опутаны стропами парашюта. Перевернуться сам он не мог.
Едва я сообразил это, как до моего слуха донёсся крик:
— О, Тькави! Мои очки!..
Поблёскивая стёклышками на солнце, они кувыркались уже далеко внизу.
«Успею» — подумал я, устремившись в погоню.
Поймав очки почти у самой земли, я снова взмыл вверх и возвратил их злополучному парашютисту.
Теперь, наконец, можно было заняться стропами. Ну и запутались же они!
Я дёргал изо всех сил, тянул туда и сюда. Проклятая путаница не поддавалась. Узлы затягивались всё сильнее.
Академиков между тем продолжал болтаться вниз головой. Водрузив очки на нос, он, как мог, подбадривал меня весёлыми восклицаниями, вроде:
— Ага!.. Хорошо!.. Молодец, Тькави!.. Тяни сильнее!..
Отчётливо был слышен грохот волн, разбивавшихся о каменистый берег внизу.
Конечно, будь здесь капитан Лендед или Каген, мы бы вдвоём запросто перевернули учёного и опустили на своих крыльях. Но я был один.
А парашют продолжал снижаться. Ногти у меня были сломаны, пальцы в крови.
50 метров… 40… 30…
Бросив бесполезную возню со стропами, я решился на последнее средство.
— Внимание! — крикнул я и, подхватив профессора под мышки, изо всех сил взмахнул крыльями. — Вот так!..
Мощная волна, налетев на скалы, взметнулась вверх и окатила нас солёными брызгами. Но Академиков уже был перевёрнут!.. В следующую секунду нас ударило о выступ скалы и поволокло по мокрым камням.
Я почувствовал острую боль в спине, но в первый момент не придал этому особенного значения. Нужно было, не теряя времени, избавиться от парашюта и освободить ноги учёного.
— Хватайся за камни, Тькави! — донёсся до меня его голос. — Скорее, нас тащит в воду!..
И правда, ветер надувал парашют, как парус, и, не уцепись мы в последний момент за какой-то камень, быть бы нам утопленниками…
Постепенно, напрягая все силы, мы подтянули к себе парашют и погасили его купол.
Теперь можно было спокойно распутать стропы.
Распутали… Встали на ноги… Оглянулись вокруг…
Приютивший нас островок был гол и пустынен, не хуже, чем какой-нибудь астероид. Цунами не оставили на нём ни кустика, ни травинки. Над ещё не просохшими скалами, словно призрачные растения, поднимался белесоватый пар.
Вокруг островка клокотал прибой. Волны, одна за другой, с грохотом разбивались о камни, вскипали шумной косматой пеной и взметали к небу каскады сверкающих на солнце брызг.
А дальше, за белым гребнем прибоя, во все стороны простиралась бескрайняя гладь океана.
Лишь в той стороне, где извергался новорождённый подводный вулкан, над горизонтом вздымалась чудовищная чёрная туча. Она состояла из смеси пепла, дыма и водяных паров. Раскалённые камни и сгустки лавы, вылетавшие из земных недр, простреливали её насквозь. Оттуда доносился протяжный, неумолкающий гул.