— Пожалуйста, я жду. Благодарю вас, мистер Пит. Счет можете передать с портным, которого вы пришлете.
Оба костюма, а правильнее — синий костюм и смокинг были сшиты идеально и не требовали даже малейших поправок. Роберт Пит был непревзойденным артистом своего дела и не брал деньги напрасно.
Мистер Дэвис позвонил директору гостиницы.
— Я должен на несколько дней выехать в Вашингтон, — сказал он, — будьте любезны, закажите мне апартамент в гостинице «Мэйфлауэр».
Через час в номере Даша раздался телефонный звонок.
— Мистер Дэвис, я весьма сожалею, в «Мэйфлауэр» нет свободного апартамента, заняты даже обычные номера, мне очень жаль, мистер Дэвис.
— Прошу еще раз соединиться с «Мэйфлауэр», естественно, за мой счет, и сказать, что я еду в Вашингтон со специальной миссией. Я приглашен правительством Соединенных Штатов. Передайте также этим людям из «Мэйфлауэр», что я бежал из немецкого концлагеря. Я так натерпелся от Гитлера и одновременно имею заслуги перед Америкой, что вправе рассчитывать на комфортабельный апартамент в «Мэйфлауэр», с ванной.
Директор «Уолдорф-Астории» вскоре сообщил Георгу, который уже запаковал чемоданы, что в Вашингтоне специально для него, мистера Дэвиса, забронирован роскошный апартамент с ванной в гостинице «Мэйфлауэр».
Даш оплатил счета, оставил щедрые чаевые, заказал билет до Вашингтона и распорядился, чтобы его отвезли в гостиницу «Риц-Карлтон». Там жил Эрнст Петер Бургер.
Бургера он не застал. Вероятно, Петер следил за этими полудурками из зондеркоманды. Бедный Петер! Если бы не он, может быть, мне не удалось бы воспользоваться костюмами, сшитыми у Пита…
Даш вошел в номер Бургера, написал записку и оставил ее в ванной под зеркалом, рядом с бритвенными принадлежностями.
В полночь Бургер вернулся в гостиницу, вошел в ванную, посмотрел на свое отражение в зеркале; лицо было серым и уставшим. По морщинам можно было прочитать всю его биографию. На полке увидел страничку, вырванную из блокнота. Прочитал:
«Я срочно выезжаю в Вашингтон. Не выходи из гостиницы, жди вестей. Г.»
Бургер попытался вытащить бумажник, чтобы спрятать в него записку, оставленную Дашем, однако его руки повисли словно плети, внезапно он почувствовал смертельную усталость. Уселся на краешек ванны, опустил голову на колени и долго сидел так, пока не почувствовал, что его охватывает холод ночи, что деревенеют суставы плеч и коленей. Он подумал: «Видимо, я умру».
Он ждал всю ночь и следующий день, но ничего не произошло. Мозг постоянно сверлила одна и та же мысль: «Я должен тотчас же бежать. Я должен немедленно бежать отсюда. Даш продаст всех нас, Даш взял деньги, Даш сюда никогда не вернется. Он выведет на нас ФБР. Даш не умен, но ловок, а сейчас ловкачи в моде. Я должен скрыться, чего ж я жду?»
Однако он не бежал, не решился, как когда-то в концлагере. Он предельно устал. И знал, чего ждет. «Всех нас ожидает только смерть, и ничего больше. Если Даш не подлец, то неисправимый фантаст».
С этой мыслью Бургер заснул.
XV
Сойдя на перрон вокзала в Вашингтоне, Даш посмотрел на часы: было двенадцать. Он выбрал наиболее представительное такси и приказал ехать в «Мэйфлауэр». В гостинице он занял апартамент № 351. Приготовил себе ванну, горячую, хотя где-то прочитал, что она вредна для сердца. Может, и действительно вредна, но помогает восстановить силы, способствует хорошему настроению.
Пока его никто не узнал. А ведь именно здесь, в ресторане гостиницы «Мэйфлауэр», Георг был официантом после того, как из-за кризиса лишился должности управляющего гостиницей в Сакраменто.
Когда он, переодетый в костюм, входил в огромный зал ресторана, называемый «Большой салон», им овладело волнение: «И вот он снова здесь, но уже не во фраке кельнера, а в смокинге от Роберта Пита. Сегодня он отдохнет, выспится, а завтра… Боже мой, завтра он может стать величайшей сенсацией этой войны, популярнейшей личностью в Соединенных Штатах. О нем будут писать на первых полосах крупнейших газет, что он спас Нью-Йорк от уничтожения.
Когда он сел за столик, который указал ему метрдотель, то поймал себя на мысли, что снова «витает в облаках», как он это сам называл. Ведь пресса даже заикнуться не может, что он, Георг Иоганнес Даш, раскрыл тайну операции «Преториус». Гестапо уничтожило бы всех родных и знакомых его и Бургера и семьи шести остальных членов зондеркоманды… Эрну, которая безуспешно старалась его продвинуть в абвер, сожгли бы в крематории.