– Не слышу ответа, – с расстановкой проговорила Мария Ивановна и постучала по столу холеным пальчиком. Несмотря на чистоту и ухоженность, эти пальчики крепче любых капканов удерживали в кабале городские свалки, торговые точки, места общепита и выжимали из мусора да отбросов такие бриллианты, каких в Якутии поискать…
– Мама, прошу, выслушайте их, пожалуйста, – наконец поборол немоту «милый сын».
– Ты влез к ним в долги?
– Нет! Нет! Просто это мои очень хорошие друзья.
– Считаешь, я непременно должна знать всех твоих друзей в лицо? Привел познакомиться? Что ж, похвальное решение. И в кои-то веки разумное.
– У них просьба…
– Нам бы хотелось поработать санитарными инспекторами, – отважился-таки вступить в переговоры Алеша. Именно он оказался тем меньшим, за которым укрылись Илья да Никита. Вот и пришлось отдуваться.
– Инспекторами. Так-так. Понятно. Всем троим? – уточнила генеральша.
– Было бы чудесно! – сказал Илья с теми особенными интонациями, которые, как правило, волшебным образом действовали на самых разных представительниц слабого пола.
Однако генеральша Вожжина, как уже отмечалось, к слабому полу относилась скорей формально. Она презрительно усмехнулась:
– В вашем возрасте, уважаемый претендент, верить в чудеса довольно наивно.
Илья с покаянной гримасой развел руками: дескать, что поделаешь, хочется…
– Ну хорошо. – Мария Ивановна встала из-за стола, броненосным крейсером надвинулась на молодцев. Внимательно изучила каждого. – Предположим, я соглашусь взять одного из вас стажером инспектора. Временно, разумеется. Вакансия имеется. Но! Мне бы хотелось знать, чем моя благотворительность обернется? Как вы намерены распорядиться полученными правами? С кого собирать дань?
– Ни с кого, клянусь! – воскликнул Дредд, взволнованно теребя амулет. – Им для другого.
– Помолчи, котик. С тобой разговор будет позже. Итак?
Друзья переглянулись и честно выложили, что корочки санинспектора необходимы им в качестве универсального пропуска. Заглянуть за кой-какие заборы. Опуститься в кой-какие подвалы. Прихватить там кой-кого на горяченьком. А больше ни для чего.
– Поборы не наша стезя, – заключил Алеша. – Деньги – это ржа, прах и тлен. За отечество душа болит.
– Альтруисты, значит?
Друзья истово закивали.
– Допустим… – Тон генеральши смягчился. Впрочем, надо ли тому удивляться? Разве запрещено главному санитарному врачу быть приверженцем альтруизма? Особенно когда заняться им намерены другие. – Тогда сразу второе. Какое основание я буду иметь для приема на службу? Кто-нибудь из вас имеет медицинское образование? Хотя бы начальное. Вы?..
Алеша, к которому был обращен последний вопрос, расправил плечи:
– Бескомпромиссная борьба со старухой-смертью – мой конек. Я кавалер медали за отвагу на пожаре! И дважды – за спасение утопающих! Мои умелые действия на воде внесены в анналы и инструкции Картафановского ОСВОДа. А вспомнить мое искусственное дыхание! О! О!!.. Фильм по мотивам можно снимать.
– Кавалеры бывают орденов, но никак не медалей, – перебила его Мария Ивановна.
– Еще как-то я роды принимал, – не сдавался Попов. – В чистом поле и…
– Спасибо, понятно. Жаль, акушерство не наш профиль. Можете выдохнуть. Вы?
Илья потупился. К медицине он прикоснулся только однажды, еще в школе. Тогда, на уроке ОБЖ, тренируясь в выполнении массажа сердца, он вдрызг раздавил грудную клетку манекену.
Пришлось ему хитрить, надеясь, что кривая вывезет:
– Это… Ну я практически профессионал по полному наркозу, местной анестезии, быстрой санации рта, экстренному кровопусканию. И прочее в том же аспекте. Еще ветеринаром могу. Холостить, кастрировать, купировать.
– С вами тоже понятно. Если желаете, могу дать рекомендательное письмо для районной скотобойни. Заработки умеренные, зато всегда парное мясо к столу. Следующий.
Никита был лаконичен:
– Высшее военное. Базовые знания в рамках курса. Последние годы служил в прозекторском отделе горбольницы.
– Старожил морга, – попытался спасти свое реноме шутника и дамского баловня Муромский. Увы, выстрел оказался холостым. Генеральша в его сторону даже не взглянула.
– Вы мне сразу показались наиболее подходящей кандидатурой, – кивнула она удовлетворенно. – Иван, проводи господина… мнэ-э…
– Никита Васильевич. Добрынин.
– Проводи Никиту Васильевича до кадровика. Пусть оформит стажером. Я сейчас позвоню, поставлю его в известность. Остальные подождут в холле. Да, и, сударики мои… – Она вернулась к столу, взяла кожаную папку, раскрыла. – Вот здесь место для заявлений о приеме на работу. Надеюсь, заявление у вас подготовлено?
– Сколько должно быть абзацев? – деловито спросил Илья, вынимая бумажник.
Мария Ивановна, не ломаясь, назвала точное число.
Присвистнуть молодцы решились, только сойдя по лестнице на три пролета.
Никита познакомился с кадровиком, прослушал вводный инструктаж, сфотографировался, заполнил несколько бланков. Получил комплект рабочей амуниции. Респиратор, литые сапоги, синюю спецовку с трафаретной надписью «ГорСЭС», пилотку. Клеенчатый фартук, толстые перчатки и жутковатый раздвижной щуп, смахивающий на миниатюрный багор. После чего наконец освободился. Новенькое удостоверение санитарного инспектора ему вручил Дредц. Он же передал устный наказ Марии Ивановны: «Строгого соблюдения трудовой дисциплины не требую. Однако смотрите не запятнайте репутацию нашей организации, Никита Васильевич. Потому что в противном случае я вас из-под земли достану и на свалке похороню».
Пока посмурневший Добрынин переваривал напутственные слова генеральши Вожжиной, Алеша, который начал чувствовать что-то вроде дружеского расположения к Ивану-королевичу, участливо полюбопытствовал:
– А тебе, землячок, круто нагорит? От маменьки-то?
– Сладкого лишит на неделю, – желчно сказал Дредц, похоже не шибко-то склонный обсуждать варианты собственного будущего.
– Ага, – с пониманием покивал Леха. – Веселая у тебя жизнь. Попец с бантиком.
– Грех жаловаться, – сказал Дредц. – Ну поехали за цацкой?
Возражений не поступило.
Молодцы, заранее готовясь вкусить далеко не гастрономическое блюдо «яйца всмятку», полезли в Илюхину крошку «Оку». Однако страшного, вопреки ожиданиям, не случилось. Машинка загадочным образом стала как будто просторней и удобней, чем обычно. То есть за ней и по пути в СЭС было замечено что-то подобное, но куда менее явно. А тут на тебе!
Друзья, шумно и радостно подивившись этому необъяснимому с материалистических позиций факту, трижды повторили опыт с посадкой-высадкой. Результат остался прежним. Неказистая снаружи коробчонка на колесиках изнутри устойчиво обнаруживала объем и комфорт класса люкс. Решив, что от добра добра не ищут, молодцы устроились на подросших диванах и, примеряя с хохотом кто пилотку санитара, а кто респиратор, отправились к Дредду.
На углу улиц Трофима Лысенко и Томаса Моргана, возле уважаемого картафановским населением продуктового универсама «Дед-самоед», Муромский свернул к обочине, сказал: «Купить кое-чего треба!» – заглушил двигатель и, пообещав скоро вернуться, двинул в магазин.
Остальные выбрались из «окушки» наружу перекурить. Подле стоянки обосновалось молодежное трио – два паренька с гитарами да девчушка с бубном. Коллектив был явно студенческим, пели ребята больше для души, но и от вознаграждения не отказывались. Гитарный футляр возле ног артистов гостеприимно распахивал нутро как для мелочи, так и для купюр. Судя по приличному количеству заинтересованных зрителей, савояры не халтурили, работали с полной отдачей.
В настоящий момент студиозусы выводили дрожащими голосами душещипательную историю: