доходчиво, как мне казалось, объяснял им, какие необъятные просторы нашей могучей страны всеобщего дефицита открываются перед ними, и что именно с помощью такой движущей силы, как наша товарная биржа «Фурор», можно насытить эти просторы производимой ими продукцией. Я сам дивился своему красноречию, рождённому желанием активно включиться в процесс. Правда, случались и накладки, когда после моей пламенной речи о перспективах, которые сулит счастливому предпринимателю наше с ним сотрудничество, вдруг микрофон брал незнакомый мне оратор и, представившись брокером товарно-сырьевой биржи «Фурор», начинал говорить примерно то же самое, что минутой раньше говорил я... И всё-таки, то ли с помощью своего красноречия, подкреплённого раздаваемыми налево и направо визитками, благо районная типография по старой памяти печатала мне их сотнями, то ли волею случая, но мне удалось-таки заинтересовать одного польского бизнесмена. Даже не бизнесмена, а так, представителя плодово-овощного заводика, который так же, как и я, ходил по разным выставкам, презентациям, дабы найти покупателей на их залежалую продукцию. Вот и встретились два одиночества... Тадеуш, так звали моего польского компаньона, быстрее других смекнул, какие выгоды может сулить такое сотрудничество. По-русски он говорил сносно, с мягким характерным акцентом. Так что мы быстро обо всём договорились. Домой я не шёл - летел, окрылённый первым успехом... В увесистом целлофановом пакете, украшенном логотипом завода, тяжело перекатывались образцы консервной продукции: зелёный горошек, сладкая кукуруза, маринованные огурчики и две баночки с джемом: малиновым и клубничным. Все эти деликатесы предназначались для демонстрации в торговом зале биржи, куда я их и собирался отнести. Но сначала решил забежать домой и оставить их там, на сохранение, не мотаться же, в самом деле, с этим пакетом по всему городу. У меня ещё было запланировано два выступления: в доме профсоюзов, там проходила встреча литовских аграриев, и в спорткомплексе «Юность», где работала международная выставка товаров народного потребления. Домой я вернулся уже поздно вечером. За столом на кухне сидела жена и аппетитно уписывала из консервной банки сладкую кукурузу. Рядом, крепко пристегнутая кожаными ремнями к детскому стульчику и болтая голыми пухлыми ножками, урчала от удовольствия, слизывая с батона растекающийся по ручкам клубничный джем, моя маленькая дочурка. А на столе в глубокой тарелке с голубой каемочкой лежали упругие маринованные огурчики... Короче, все мои экспонаты, кроме банки с зелёным горошком (как до нее ещё не добрались?), были безжалостно распотрошены... - Лена, - закричал я, - что ты делаешь! Ты поедаешь мой бизнес!!! - Что? - не поняла жена. - Какой бизнес? - Вот этот! - я подошёл к столу, схватил с тарелки огурец и демонстративно откусил его. - Ты знаешь, - стал я объяснять с набитым ртом, - что все вот эти баночки нам не принадлежат, это образцы продукции, которые я должен был завтра отнести на биржу. -Да? - искренне удивилась жена. - Откуда ж я знала? Стоит в доме пакет с продуктами. Я и подумать не могла, что это не наше. Притом ты же знаешь, как я люблю кукурузу... Я рассмеялся, глядя на её обескураженное выражение лица. Ну что тут поделать? Не вырывать же изо рта... Сам виноват. И вот настал мой Аустерлиц... Впервые я был не простым соглядатаем чужих торгов, а непосредственным их участником. Правда, из всего моего итак не очень обширного ассортимента остался всего один лот - зелёный горошек. Но, зная, как преданно наш народ любит этот, увы, малодоступный в последнее время продукт, это был мой и не только мой, но и всего польского консервного завода главный козырь. Людей в зале было немного. Кто-то даже предложил вообще перенести торги на другой день. Но предложение это тут же большинством голосов было отметено. Все хотели работать... в надежде сорвать куш. И побольше! Правда, на два первых лота: детские альбомы раскрасок и облегчённые резиновые противогазы - покупателей не нашлось, и они были сняты с торгов. А вот за дизтопливо, партию дамских колготок и несколько рулонов офсетной бумаги бои шли нешуточные. Причем и топливо, и колготки, и бумагу, в конце концов, купил один и тот же загадочный брокер. И вот биржевой маклер объявил лот № 9 - консервированный зелёный горошек. Стартовая цена за банку - двадцать восемь рублей. Партия - двадцать тысяч банок. И для пущей наглядности гордо вознёс одну из них, ту, что ему только что передал я, над головой. Сердце у меня заколотилось, как когда-то перед экзаменом. - Двадцать восемь пятьдесят, - поднял лениво руку сосед слева. - Двадцать девять, - раздался тонкий голос сзади. - Тридцать! - пробасили с балкона. - Тридцать два! - Уверенно поставил точку в битве титанов тот самый загадочный брокер. - Продано! - в полной тишине сказал маклер и ударил молотком. Все в зале с любопытством посмотрели на меня, еще бы, ведь это была самая крупная сделка за день. А я растерянно озирался по сторонам, не зная, как себя дальше вести. Боже мой, что я наделал! В какую я ввязался аферу! Я не имел ни малейшего представления, что делать дальше. Где я возьму эти двадцать тысяч банок горошка? Как их доставлю в Калининград из Толкмицко, который, даже не знаю, где находится. И есть ли он вообще на самом деле, этот Толкмицко. Так же, как и сам консервный завод. Всё, чем я владел, это маленькой беленькой визитной карточкой какого-то абсолютно неизвестного мне менеджера по имени Тадеуш Краевский, с тисненными цифрами его личного номера телефона. На который ещё нужно суметь дозвониться... Но все смотрели на меня так, будто это я был единственным собственником всех этих несметных сокровищ в виде двадцати тысяч банок зелёного горошка..., а может, и всего консервного завода... А по узкому проходу зрительного зала летящей походкой ко мне приближался тот самый загадочный брокер. И приветливо улыбался. А может, и не приветливо, а зловеще... Это был мой Чёрный человек. Моя погибель. Сейчас он раскусит меня, вычислит, и я буду с позором изгнан из высокого собрания брокеров... Что будет со мной дальше, я даже боялся представить. - Пойдёмте оформлять сделку, - передо мной незаметно, пока я в страхе следил за приближением таинственного покупателя, выросла длинноногая сотрудница биржи, и, призывно сверкая на уровне моего носа розовыми коленками, стала что-то записывать в толстую коленкоровую тетрадь. - На какой счёт перечислять аванс? Вы в каком банке обслуживаетесь? - раздался надо мной тонкий тенорок добравшегося, наконец, до меня Чёрного человека, хотя ничего чёрного, кроме ботинок, на нём и не было. Но вопрос прозвучал так устрашающе, что я дрожащим голосом еле выдавил из себя: - В «Западном». - Мой клиент тоже, - сказал Чёрный человек, - так что деньги быстро дойдут, - и протянул маленькую узенькую ладошку. - Григорий. - Сергей, - ответил я и полез в карман пиджака за очередной визиткой. Григорий молча взял её и со словами: - На днях с вами свяжется мой клиент, - похоже, ему очень нравилось это, поднимающее его в собственных глазах словосочетание, удалился, ровно постукивая тяжёлыми каблуками своих массивных штиблет по выщербленному и давно не знавшему мастики паркету. Оставив меня в смятении и полной растерянности. Во мне боролось два чувства: одно говорило: дурак, радоваться надо. Ты посмотри, как тебе подфартило. Какую классную сделку ты только что провернул. Но радости почему-то не было. А вот другое, притом более сильное чувство, заставляло паниковать и мандражировать. Этот внутренний страх ещё больше усилился, когда уже на второй день после торгов, самым тщательным образом запротоколированных в одном из крохотных кабинетиков той самой длинноногой сотрудницей биржи, на моем пустом счёте в банке появилась кругленькая сумма с пятью нулями. И хотя деньги эти были не мои, согласно тому же договору, мне причиталось всего четыре процента за посредничество, я не на шутку перепугался. Чёрный человек мне не давал покоя. Я посмотрел на реквизиты платёжки, кто ж этот щедрый покупатель, так смело бросивший на мой пустой счёт, где до этого водилось от силы пять-шесть тысяч рублей, столь солидную сумму. И прочёл: «Еврокомпакт». Вот это да! Ну, надо же... Знакомые всё лица! С этим «Еврокомпактом» судьба свела меня ещё полгода назад. Вернее, не судьба, а бизнес в лице всё того же друга - Лёни, который удивительным образом умел сводить одного новоиспечённого коммерсанта с другим свежевыпеченным, получая от этого выгодные дивиденды. Или тумаки. Когда как... - Слушай, - обычно так начинались все его звонки, - ты же занимаешься разработкой фирменных знаков? - Да, - ответил я, - хотя кроме самых заурядных визитных карточек, дизайн которых мало чем отличался друг от друга, поскольку в моём, а вернее не моём, а типографском арсенале было не более четырех-пяти самых распространённых ещё в доперестроечные годы шрифтов, я ничего не разрабатывал. Но в уставе МП «Орбис», в создании которого принимал непосредственное участие и Лёня, значилась и разработка фирменных знаков, фирменного стиля и ещё чего-то, тоже фирменного... - Ты побольше туда вбей всяких видов деятельности, - поучал он меня. - Оптовую и розничную торговлю, посреднические, транспортные, бытовые услуги, полиграфию, естественно, с издательством, строительство, лекарства. Не забудь про внешнеэкономическую деятельность. Это сейчас очень перспективно... В резуль