ение в автобусе вызвало искреннее удивление у водителя. - Как? Я ж ещё спрашивал: все сели? Никто ничего не сказал. Не понимаю... Я тоже не понимал. Ведь и рядом с нами через узкий проход, и сзади, и спереди ехали отнюдь не слепые. Видели же и кресла пустые с наброшенной на них верхней одеждой, и сумку, и портфель... И что? Никому в целом автобусе не было никакого дела, что где-то на чужом полустанке за сотни километров от дома отстали два симпатичных человека. Раздетых, может, без денег и документов.... (да не может, а действительно без денег и документов). Никого это, в общем-то не волновало. ... Мы приземлились на свои места. Ну, всё позади! Рядом, как ни в чём не бывало, сидела пара средних лет и хрумкала печеньем. На мгновенье они оторвались от своего занятия и, стряхнув крошки, взглянули на нас. Без малейшего сочувствия. Как на что-то неодушевленное, почти пустое. Посмотрели... и снова принялись за печенье. Мне хотелось сказать им что-то резкое, обидное. Грубое. Но не стал ничего говорить. Что я могу требовать от абсолютно незнакомых мне людей, когда подчас и знакомые поступают не лучше. *** ... Я тогда только что вернулся из рейса. Экспедиция была удачной. Мы и флоту, благодаря нашим прогнозам, помогли неплохо заработать и сами кое-что наловили. На хорошую премию. И вот накануне 8 марта наш флотский профсоюз решил осчастливить весь трудовой коллектив «Промразведки» (тот, что ещё не успел уйти в море) поездкой в литовский город Каунас. За продуктами. В те годы из Калининграда, да и из других областных городов и посёлков частенько отправлялись такие вот продуктовые эшелоны. У нас ведь в магазинах ничего, кроме пожелтевших от возраста костей неизвестных животных и купить было нечего... Зато в Каунасе было что. Мы вместе с моим товарищем по работе, Колей Гаращуком, быстренько отоварились в первом же продуктовом магазине (а чего ещё искать, везде всё одинаково) и колбасой, и мясом, и маслом, сметаной, простоквашей. И даже к праздничному столу прикупили по огромной, чуть ли не в метр шириной, коробке шоколадных конфет, украшенной шикарной бабочкой с перламутровыми крылышками. Чем не подарок? Это даже для Каунаса было шик-модерн. В общем, обратно к площади, где, выстроившись в одну шеренгу, уныло стояли в ожидании продуктового десанта пустые автобусы, мы не шли - летели. Даже массивные сумки, доверху набитые литовской снедью, нам были не в тягость. Напротив, они придавали нам дополнительный вес и значимость кормильцев. И теперь, выполнив свой супружеский долг (вон, сколько всего накупили), мы с Колькой хотели ещё успеть просто погулять по Каунасу. Может, даже и осесть в какой-нибудь симпатичной кафешке, выпить кофе. А, может, и не только кофе. Но нашего автобуса на стоянке почему-то не было. - Сейчас, подъедет, - успокоила Татьяна Ивановна Болотова, наш главный кассир. Подчас от её настроения зависело, получим мы сегодня деньги или нет. Обычно мы видели только её голову, выглядывающую из узкого окошка кассы. Теперь же она предстала перед нами целиком. Я и не предполагал, что такая маленькая головка принадлежит столь массивному туловищу. Как обманчива природа! Похоже, настроение у Татьяны Ивановны было приподнятым. Да и не удивительно, глядя на стоящие у её крупных ног сумки и авоськи. Автобуса всё не было. И мы с Колькой попросили Татьяну Ивановну и ещё одну женщину, стоящую с ней, посторожить наши сумки. Всё равно они никуда идти не собирались. - Хорошо, присмотрим, - сказала Татьяна Ивановна. И даже улыбнулась. В автобус мы влетели, когда тот уже отъезжал. Чуть ли не на ходу. Под пристальным взором недовольных. Опаздывают тут... - А сумки наши где? - оглядевшись, спросил я Кольку. - Не знаю, - спокойно ответил он. - Забрали, наверное... - Кто забрал? - не унимался я. И крикнул на весь автобус - Люди, кто видел наши сумки? Но то был глас вопиющего в пустыне. Никто на него даже не отреагировал. Все были заняты своими покупками, рассказывая соседу или соседке, что и где он (она) купил (а). Пришлось повторить свой вопрос. Уже громче. - Да забрали ваши сумки, чего орёте, - лениво произнес кто-то из пассажиров. - Кто забрал? Скажите, кто забрал наши сумки? Никто не признавался. - В багажном они отделении, мы все сумки туда погрузили, - успокоил меня, сидящий рядом мужчина. Но я ему уже не верил. - Остановите автобус! Давайте посмотрим багажник - есть там сумки или нет! - стал кричать я. Что-то мне подсказывало, что кормилец я никудышный. - Приедем, тогда и посмотришь. - Никому в целом автобусе до меня с Колькой не было дела. Всем хотелось быстрее домой, тем более, вон ещё сколько ехать. А тут этот со своими никому не нужными проблемами... И всё-таки я заставил водителя остановить автобус. Уже где-то за городом. Багажное отделение было под завязку завалено разными сумками, баулами, авоськами и пакетами. Но ни моих, ни Колькиных сумок среди них, как я и предполагал, не было... Что делать? Ехать назад? Понятно, что никому не хотелось возвращаться обратно в город из-за двух разгильдяев. Нечего клювом щёлкать... Но всё-таки поехали. На площади ещё стояло несколько припозднившихся автобусов, с раскрытыми крыльями бездонных багажников, быстро заполняемых стоящими здесь же баулами. Но наших среди них не было. Я метался от автобуса к автобусу, надеясь найти свою пропажу. - А я знаю, где ваши сумки, - выглянув из цветочного киоска и загадочно улыбнувшись, обратилась ко мне худощавая женщина. - Их тут одна наша продавщица нашла. Всё ходила возле автобусов, спрашивала: чьи сумки? - Ну? И где же она? - мне нетерпелось заполучить их обратно. - Домой уехала. У неё работа закончилась. - Как домой? - я был в шоке от услышанного. Моя только что найденная пропажа вновь растворялась в ночи старого города. - Где она живет? Вы адрес её случайно не знаете?- пытал я цветочницу. - Знаю, - ответила та и стала что-то писать на обрывке бумаги. - Едем! - позвал я Кольку. - Такси ищи! - Что?! Услыхав, что мы собираемся ещё куда-то ехать, народ взвыл. - Никуда вы не поедете! Мы так вообще за полночь вернемся. Завтра же на работу... Садитесь в автобус! Живо! Почему мы из-за вас страдать должны? Действительно, почему? Ну а то, что мы с Колькой лишились месячной зарплаты, а может, даже и больше, что наши близкие от такой нашей поездки вряд ли будут в восторге, никого не волновало. Ну и что? Это ж были не их деньги, а наши. Но мы посмели всё-таки их не послушать и поехали по указанному адресу. Чуть ли не за город. Из деревянного двухэтажного домика вышла сухощавая женщина. - А у меня тут ваших сумок нет, - сказала она, когда мы спросили её о находке. - А где они? - теряя последнюю надежду, спросил я. - Я их там, в киоске оставила, - ответила она. Господи, сказка про белого бычка. И мы поехали обратно на площадь, пообещав Аустме, так звали нашу цветочницу, заплатить ей за обратную дорогу на такси. Других денег от нас она брать не желала. Только удивлялась: - Как можно быть такими безразличными? Вы же вместе работаете, знаете друг друга. Не понимаю... Мы тоже не понимали и, подарив цветочнице цветы, правда, купленные в другом киоске, надо же было хоть как-то её отблагодарить, молча сели в автобус, под завязку забитый равнодушными пассажирами. Конечно, я был несказанно рад, что сумки наши нашлись. Но, обида не давала в полную меру насладиться этой радостью. Ведь будь мои товарищи по работе хоть чуточку внимательнее, история эта была бы значительно короче. Я понял, что никогда не пошел бы с ними в разведку. Ни с одним! *** Директор типографии встретил нас с распростертыми объятиями. Как родных. Правда, это был уже не Тересмаа, а другой. Более молодой, худой и высокий. Каким и должен быть настоящий эстонец. Звали его Андрэс Баах. Наш заказ ему был очень кстати. - Скоро мы вообще встанем, - жаловался он. - Тут горячие головы всё независимости хотят. И что? Кому наша типография с этой независимостью нужна будет? Сегодня мы на пол Советского Союза работаем. Все глянцевые журналы печатаем. А что будет завтра? За финнами нам не угнаться. Там у самих полиграфия - будь здоров. А Эстония для нас слишком маленькая. Тут такие тиражи никому и не нужны... Жалко, пропадет всё это, - он в сердцах махнул рукой . - А ведь лучше нашей типографии во всём Советском Союзе нет... Пока нет. Излив душу, Андрэс повёл меня к дизайнеру. - Работайте, - и с достоинством удалился. Как и подобает директору лучшей типографии страны. Вся моя работа состояла в том, чтобы вынуть из «дипломата» или, как теперь говорили, кейса конверт со слайдами и торжественно ( хотя это было и не обязательно) передать его из рук в руки таллинскому дизайнеру. И всё! На этом моя миссия была выполнена. Остальное, как говорится, дело техники. К тому же самой лучшей - импортной. Так что за наш заказ я был спокоен, положившись на вкус и профессиональное мастерство таллинского дизайнера. Точнее художника-дизайнера, как он представился. Сразу было видно, что работает профессионал. Для начала он высоко отозвался о моих слайдах. - Чувствуется рука мастера. - Я даже смутился, хоть и не имел к ним никакого отношения. Разве что не потерял по дороге. Он же убедил меня, что я могу спокойно ехать домой, что ему надо ещё пару деньков, дабы доработать дизайн плаката, сделать его стильным и броским. - Не забудьте, что там должен быть календарь на два года, - напомнил я ему условия нашего заказа, хоть они и были прописаны в техзадании. - Да, да, я помню, - ответил дизайнер. И мы расстались. *** Жора Рожнов сидел в своем кабинете, пил чёрную бур