Хитрая наклейка
Морские истории
Когда-то половина нашего города ходила в море. В их числе был и я. И хотя морская жизнь - не сахар, но, наверное, нигде не случалось столько казусов, анекдотических случаев, розыгрышей, как во время этих длительных рейсов. Случались они и на тех судах, на которых приходилось работать мне в качестве инженера-гидролога. О некоторых из них я и хотел бы рассказать. Долгие годы в Калининграде существовала контора под очень громким названием - «Запрыбпромразведка». Это название так настораживало чиновников в разных инпортах, что нередко нас туда просто не пускали. Ещё бы! Найдите вы в какой-нибудь другой стране организацию, где бы так откровенно и нагло звучало слово "разведка". Для многих мы так и остались морскими шпионами, добывающими какие-то промышленные (а может, и не промышленные) секреты для своей могучей державы. На самом же деле вся наша разведка заключалась в поиске новых районов промысла для отечественных рыболовных судов. И потому вместе с рыбаками на этих научно-поисковых судах работали мы, «научники», или ещё проще «наука», как называли нас буквально все члены экипажа от капитана до матроса. Мы выполняли гидрологические станции, определяли половозрелость рыбы и делали массу всяких других опытов. А все эти опыты немыслимы без хорошего крепкого чая. Да вот незадача, до окончания рейса было ещё далеко, а заварка у нас полностью кончилась. Все наши попытки выклянчить её у кока ни к чему хорошему не привели. Тот и слушать ничего не хотел, цепляясь, как скупой рыцарь за набитые золотом сундуки, за свой чай, причём даже не индийский. А надо сказать, что в то время не было более ценных вещей, которые моряк привозил из рейса, чем жевательная резинка, растворимый кофе и консервированные ананасы. А мы как раз только что загрузились этими колониальными товарами в одном африканском порту. - Давайте мы у нашего кока выменяем банку ананасов на чай, - предложил как-то Саня Болотов. - Уж перед ананасами он точно не устоит. - Жалко ананасы отдавать, - возразил Володя Иванченко. - Мы их всё-таки за валюту покупали. - А мы и не будем отдавать, - сказал Саня и хитро ухмыльнулся. - Это как? - не поняли мы. - А очень просто, - стал делиться тот своей идеей: - Вы знаете, что в машине у механиков имеется солидол? - Ну и что? - мы никак не могли уловить логической цепочки между чаем, ананасами и солидолом. - А во что упакован этот солидол? - продолжал интриговать нас Саня. - В банки жестяные, - ответил за всех Володя Иванченко. - Он частенько ошивался в машине, хоть ему там и делать было нечего, выклянчивал у приятелей-мотористов какие-нибудь списанные железяки для своих ненужных поделок, а то и просто бегал поживиться сгущенным молоком, которое тем давали за вредность и на которое, в отличие от Володи, они смотреть уже не могли. А он мог. - Правильно! - и Саня, как заезжий факир, вынул из пустого рукава какую-то блестящую банку без опознавательных знаков и поставил на титровальный столик, рядом с электроплиткой, на которой мы ещё на прошлой неделе заваривали чай. Из другого рукава он извлек ещё одну банку с ананасами и взгромоздил на первую. - Сличайте! - торжественно произнёс Саня, обводя простертой дланью сооруженную им пирамиду. - Ну-у, - мы всё ещё не могли понять в чём подвох. - Да как вы не видите, что обе банки совершенно одинаковые: и по высоте, и по диаметру! - голос у Сани звенел, словно он и впрямь выступал на арене цирка. - Вот мы коку такую банку и подсунем...с солидолом. А чтобы он не догадался, что мы его разыгрываем, мы на солидол наклеим этикетку с настоящих ананасов. Идея всем понравилась. А что? Раз по-хорошему не понимает, придётся идти на хитрость. В конце концов, что важнее - чай или научная работа? Понятно, что... А без чая у нас вообще мозги засохнуть могут. Тем более, когда других, более крепких напитков на всём судне днём с огнём не найти. Разве что у капитана. Но тот уж точно не даст... Так и сделали. Получилось даже лучше, чем предполагали. Поставь рядом - не отличишь, где ананасы, а где солидол. - Ну, кого на амбразуру бросим? Добровольцы есть? - Иванченко выжидающе посмотрел на каждого из нас, в надежде, что кто-нибудь даст слабину. Но мы молчали. Даже чай пить расхотелось. - Ты пойдешь, - Володя ткнул в меня морщинистым лиловым, ну точь-в- точь, как у пожилого шимпанзе, пальцем. После того, как он умудрился уронить на себя бутыль с азотнокислым серебром, а работал он в лаборатории обычно обнаженным по пояс, демонстрируя окружающим и в первую очередь изредка заскакивающей к нам прачке Кате свои выдающиеся бицепсы и не менее выдающийся волосяной покров, вообще стал смахивать на крупного примата. - Опять с грязными руками за стол садишься, иди, помой, - подначивал его каждый раз в кают-компании механик Эдик Соколовский. Он сидел рядом с Иванченко, и ему было неприятно смотреть на его чёрные лапы шимпанзе. Особенно, когда Иванченко этими немытыми лапами лез за хлебом, солью или перцем. - Сиди, сам подам, - перехватывал он его жест.- Ещё заразишь тут всех. Будем, как ты, по веткам скакать... И хотя Иванченко постоянно убеждал всех, что лапы у него, то есть руки чистые, а это всего лишь пигментация, вызванная ожогами окиси серебра, и что всё это скоро пройдёт, каждый старался держаться от него подальше. В том числе и кок. Мало ли что... И вряд ли бы он из его рук что-нибудь взял. Зато теперь Володя был как бы вне конкуренции и имел право сам решать, кому идти в логово сурового кока, а кому ждать в засаде. Понятное дело, что все тут же поддержали мою достойную кандидатуру. Нашли, так сказать, козла... самого молодого, самого вежливого, тактичного... В общем эпитетов, причем самых лестных, мне тогда не пожалели. Я даже не подозревал, насколько подхожу на эту почётную роль парламентёра. И я пошёл. - Не дам! - сразу же заявил Потрашков ещё до того, как я произнёс первое слово. Ну а зачем бы ещё я стал крутиться вокруг камбуза... - Кому я вообще интересен? - жаловался он как-то, захмелев, после очередного захода. - Всем от меня только что-то надо: кому сахар, кому дрожжи, кому и то, и другое... А чтобы позвать, продегустировать, ага, как же, дождёшься... И, наверное, был прав. Но я не мог расслабляться, ведь за моей спиной стоял целый научный коллектив, который верил в меня... И я пошёл на Вы... - У меня для вас есть выгодное предложение, - произнёс я заготовленную заранее фразу, хоть никогда раньше Потрашкова на вы и не называл. Кок насторожился и подозрительно, но с нескрываемым любопытством посмотрел на меня, к нему еще никто так не обращался. - Что? - Вот что... - почувствовав, что Потрашков дал слабину, сказал я, вынув из пакета банку солидола. Выглядела она очень даже аппетитно, что, зря мы её полдня в заморское платье наряжали. - Меняемся, а? Я - ананасы, ты - чай. По-моему очень даже выгодно, - не дал я ему опомниться. - И не жалко? - искренне удивился кок. - Что, так припёр