ичала она. - Это ни к чему хорошему не приведёт. Ты вообще не имел права забирать его из спецхранилища, тем более, без моего ведома. Я ещё доберусь до этого чёртового Центра. Как можно было такое допустить? Я никогда и в мыслях не могла подумать, что дубликат Томи, его биоматериал, будет вот так запросто разгуливать по городу, общаться с другими людьми, жить в нашем доме... Это бесчеловечно! А уж сводить Томи с его клоном вместе, это вообще выше моего понимания. Как тебе такое только в голову могло прийти? Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Может, я теперь вообще воспитываю не сына, а клона? - Что ты такое несёшь? - рассердился тогда Фрэнк. - Ты что не можешь отличить родного сына от клона! Мать, называется... Но сам после того разговора несколько дней присматривался к своему Томи. А вдруг и вправду пацаны поменялись местами. Да, нет же, нет, стал гнать он от себя эти мысли. Зачем им? Да и ничего подозрительного в поведении своего Томи Фрэнк не замечал. Глупости все это, излишняя женская подозрительность. Но на свидания с сыном ходил теперь только один, не поддаваясь на уговоры своего воспитанника. Жизнь постепенно налаживалась. Фрэнку предложили место в солидной компании. У Томи тоже всё было хорошо. Фрэнк определил его учиться в престижную школу с музыкальным уклоном. Мальчик оказался способным. - Из него выйдет хороший музыкант, - говорили преподаватели. Фрэнк ещё тогда спросил Нэнси, почему их родной сын не занимается музыкой. Ведь очевидно, раз его Томи делает такие успехи, то и их настоящий сын тоже должен быть музыкально одаренным. На что Нэнси ему ответила: - Способности у него, может, и есть, а вот желания... Тем временем Томи, его Томи делал в музыке всё большие успехи. Ему даже предложили принять участие в городском конкурсе. Они оба этому тогда очень обрадовались. Томи часами музицировал в своей комнате. Надев наушники, чтоб не мешать Фрэнку, он настойчиво, изо дня в день отрабатывал сложные пассажи на своем электропианино. Фрэнк старался не мешать мальчику, занимался своими делами или просто валялся на диване с какой-нибудь книгой. Но буквально за неделю до конкурса Томи пришел из школы очень расстроенный и сказал, что его вычеркнули из списка конкурсантов. - Как вычеркнули! - возмутился Фрэнк. - Почему? - Спроси у директора, - сказал Томи и заперся в своей комнате. Фрэнк набрал номер школы. - Если вас интересует оплата за обучение, наберите 1, если успеваемость вашего ученика - 2, если вопросы по внеклассной учебе - 3, если другое - 4, - прогундосила трубка. Фрэнк нажал четверку и стал ждать. Он дважды полностью прослушал Рондо Моцарта, пока, наконец, ему ответили. - Я хотел бы знать, почему моего подопечного, - Фрэнк так и не решился сказать сына, - не допускают на творческий конкурс. - По телефону мы на такие вопросы не отвечаем, - сказала трубка. - Для этого вам надо записаться на приём. - Хорошо, запишите, - сказал Фрэнк. - Вам надо позвонить по другому номеру. - По какому? - уже повышая голос, спросил Фрэнк. - Я не знаю. Позвоните в приёмную. - Я позвоню, я сейчас позвоню! - закричал Фрэнк и бросил трубку. Через полчаса он был уже в школе и, грубо оттолкнув вахтёра, ворвался в директорский кабинет. - Успокойтесь, не нервничайте, - сказал директор, выслушав претензии Фрэнка. - Но вы же понимаете, что мы не можем вашего ребёнка допустить участвовать в конкурсе. - Почему? - Вы сами отлично знаете, почему... Потому что он не настоящий. Он дубликат. Копия. Эрзац. Почему бы вам не отправить на конкурс вашего настоящего сына? - Потому что он не умеет играть. В отличие от этого эрзац-Томи, который дни и ночи напролёт занимается, музицирует, совершенствует свою игру. Потому что он не робот, не машина, а музыкант. И тот, настоящий, как вы говорите, Томи тут ни при чём. - Причём, еще как причём, - возразил директор. - Мы не можем, не имеем права смешивать наших настоящих граждан, с их суррогатами. Я вообще, если хотите знать, считаю, что наши власти слишком либеральничают с такими... , как ваш Томи. Они не должны жить вместе с нами, учиться с нормальными учениками и, уж тем более, участвовать в каких-то спортивных или культурных мероприятиях. Зря вы его забрали из спецхранилища. Зря. Сколько ненужных проблем вы создаете и себе, и вашему, - он замешкался, не зная как сказать... - Объекту, - подсказал Фрэнк. - Да, да, Объекту. А вы можете себе представить, если эти объекты, в один прекрасный день вдруг заявят, что это они, а не мы полноправные граждане, а мы для них лишь биоматериал. - Что за чушь вы говорите, - возмутился Фрэнк. - Мы же все живем по закону. И не вправе его нарушить. Ни мы, ни они... - Не вправе? - директор пристально посмотрела на Фрэнка. - А что если завтра этот ваш клон Томи потребуется для трансплантации органов вашему родному сыну? Вы готовы пожертвовать им? Сомневаюсь, если сегодня вы так переживаете из-за такой для него в сущности мелочи, как отстранение от конкурса. Фрэнк растерялся. Такого поворота он не ожидал. - А, то-то же, - ухмыльнулся директор. - А вы знаете, - выдержав, как заправский артист, паузу, спросил он, - что вот эти суррогатные дети, объекты, уже и свою группу в соцсетях создали. И активно обсуждают там, как мы жестоко обращаемся с ними. Призывают к неповиновению. Требуют предоставления им гражданских прав, чтобы их считали такими же людьми, как и нас. - Нет, - сказал Фрэнк. - Не может быть... - Может, - ответил директор. - И сейчас этим делом занимаются компетентные органы. Мы не можем этого вот так просто оставить. Это посягательства на наши с вами права и свободы. А вы тут со своим конкурсом. Я вообще думаю, что вашего Томи уже давно пора вернуть туда, откуда вы его забрали... Фрэнк не помнил, как выбежал на улицу. Как добрался домой. Как оказался в комнате Томи. И, понимая, что поступает некрасиво, что влезает в личную жизнь мальчика, пусть и суррогатного, открыл компьютер. Похоже, Томи ничего от него и не собирался скрывать. И как только экран засветился, на нём всплыло окно - «Биомасса». Фрэнк стал прокручивать сообщения. Первое, что бросилось в глаза, крупно набранный заголовок: «Клоны тормозят прогресс». Фрэнк стал читать. Неизвестный автор (скорее всего из клонов) доказывал, что наука и, в первую очередь, медицина пошли по наиболее лёгкому пути, что многие программы по лечению сложных заболеваний свёрнуты, что закрыт ряд лабораторий, которые занимались созданием новых препаратов, что сегодня чуть ли не панацеей от всех болезней и травм стало производство клонов, которые и должны были стать основным биоматериалом для замены больных органов у нормальных людей. Это, по мнению, автора, является тупиком в развитии медицины, как науки. К тому же, он считает такие методы лечения аморальными, ведь клон - не просто живой организм. Это человек, со своим интеллектом, эмоциями, чувствами, привязанностями и даже любовью. Автор призывал клонов к членовредительству и суициду, дабы остановить этот варварский, по его словам, прогресс. Похоже, у него было немало единомышленников. Уже кто-то даже пытался заняться членовредительством. Активно формировался клуб самоубийц. Фрэнк стал читать имена тех, кто успел вступить в него, боясь найти среди его членов своего Томи. Он немного успокоился, убедившись, что его в этом списке нет. Нужно оградить его от этих экстремистов, подумал Фрэнк. Он даже хотел разбить компьютер, но вовремя остановился. - А смысл? Можно подумать, это его остановит. Будет общаться, да и сейчас, наверное, общается со своими друзьями через айфон. Нет, так он только еще больше отстранит его от себя. Но надо что-то делать. Может, уехать? Подальше отсюда. А договор? Он не имеет права никуда уезжать. Но хотя бы на время... - Поехали, - сказал он Томи, как только тот пришёл с занятий. - Куда? - не понял мальчик. - К моим старикам. Мальчик не удивился этому неожиданному предложению, не стал отнекиваться, а тут же стал собираться. Но не успели они выйти из дому, как в дверь позвонили. На пороге стояли ребята из Гвардии. - Куда это вы собрались? - спросил старший. - Никуда, просто хотели прогуляться, - соврал Фрэнк. - А рюкзак зачем взяли? - Офицер снял его с плеч мальчика и стал потрошить. Оттуда выпали зубная щетка, бритва, крем... - Что, бежать задумали? - Да нет же, нет, - стал оправдываться Фрэнк. Но офицер его не слушал. - Собирайся, - сказал он Томи. - Ты едешь с нами. - Куда? - спросил Фрэнк. - В спецхранилище, - ответил офицер. - распоряжение. Всё, хватит, побаловались мы с этими Объектами. Совсем их распустили. Фрэнк был раздавлен. - Но я хоть смогу с ним видеться? - робко спросил он офицера. - Все зависит от Объекта. Сейчас мы их всех проверяем. Кто что писал, что говорил, на что подстрекал... Если ни в чем не замешан, то вы получите допуск к Объекту. А если что не так, то извините. Может, и вас проверять придётся. Когда мальчика увели, Фрэнк обессиленно упал на диван. Его душили слёзы. И тут опять раздался звонок. Звонила Нэнси. - Его забрали? - спросила она. - Кого? - не понял Фрэнк. - Ну, Томи. Твоего Томи? - Да, - ответил он. - Слава богу, а то я боялась, что он сбежит... - Что значит - сбежит? - А то... Что Томи требуется операция. У него что-то с мозжечком. - Что? - То, что нужно спасать нашего сына. Я специально вызвала гвардейцев, чтобы они забрали Объект у тебя. Я же знаю, он тебе дороже собственного сына. Ты бы не отдал его для трансплантации. Я же тебя знаю. Не отдал. - И ты хочешь убить его? Чтоб его распотрошили на кусочки, - закричал Фрэнк. - А ты что хочешь, чтобы умер твой сын? Конечно, он т