— Хорошо, — согласился Олег и, развернувшись в узком проходе, стал вылезать наружу.
После ужина, когда Гольц отозвал в сторону неразлучную парочку — Джека и Рэя, Умелов наконец остался наедине с Хромом. Оглянувшись на американцев, которые метрах в тридцати от разбитого лагеря о чем-то беседовали друг с другом, Олег вполголоса спросил Хрома:
— Серега, теперь мы одни. Быстро говори то, что ты должен мне передать из Центра.
Хром засунул руку в карман и, вытащив что-то, незаметно протянул это Умелову.
— На, возьми. Это нужно выпить прямо сейчас, а то я тебя не разбужу завтра.
Олег мельком взглянул на красно-синюю пилюлю в своей ладони.
— Что это?
— Антидот от снотворного, которое я подмешал в пищу. Остальное скажу потом.
Хром осекся, глядя на Гольца, который уже возвращался к костру. Умелов незаметным движением отправил пилюлю в рот и запил ее большим глотком воды из фляги.
Подошедший Гольц снял с огня закипевший чайник, плеснул кипятка в свою кружку и присел рядом с Умеловым.
— Мне кажется, что там уже ничего нет, — обратился он к Олегу, сделав маленький глоток.
— Почему?
— Слишком уж легко мы разобрали вход в галерею. Такое ощущение, что те, кто это делал, специально оставили нам такую возможность.
Оценив всю опасность подобных выводов, Умелов быстро сориентировался.
— А что тут странного? Галерея была обнаружена в восемьдесят пятом году. Я служил на этой заставе и прекрасно помню, что этой галереей вплотную хотели заняться на следующее лето. Но сначала весной рванул Чернобыль, потом началась перестройка Горбачева, и, как говорится, всем уже не до этого было. Так что вход действительно был временно завален пограничниками, а потом об этом просто забыли.
— Но ты же не знаешь, что было после восемьдесят шестого года? Насколько мне известно, ты покинул остров именно в этот год, — возразил Александр.
— Хорошо, — кивнул Олег, — я действительно не знаю, что произошло позже. Но включи логику. Ведь если бы из галереи все подняли, то ее либо взорвали бы к чертовой матери, либо оставили так, как есть.
— Слышь, братва, — встрял в их разговор Хром, — может, вы все-таки кольнетесь, что за ценности мы тут ищем?
Гольц повернулся к Сергею и жестко отрезал:
— Завтра все узнаешь.
Посмотрев на темное вечернее небо, он продолжил:
— Все, пора спать. Завтра подъем в шесть утра.
С этими словами американец поднялся и снова отправился к своим напарникам, которые продолжали о чем-то оживленно спорить.
Глядя вслед уходящему Гольцу, Хром усмехнулся и еле слышно произнес:
— Это кому как. Лично вы раньше десяти вряд ли проснетесь.
Умелова кто-то лихорадочно тряс за плечо. И только когда на его лицо потекла струйка холодной воды, Олег смог еле-еле разлепить свои веки. Перед его глазами маячило размытое лицо Хрома.
— Слышь, брателло. Я что тебе, дневальный? — сквозь пелену послышался растянутый голос Сергея.
Олег с трудом присел на своем лежаке. Только сейчас он рассмотрел Серегу, сидевшего рядом с ним с фляжкой в руке.
— Все, давай, вставай. Надо отваливать, — Сергей взял Умелова за локоть и с силой поднял его на ноги.
Олег, шатаясь, подошел к срезу воды и, присев на корточки, несколько раз брызнул на свое лицо. Живительная влага Черного озера сделала свое дело, и через минуту он уже мог адекватно воспринимать действительность.
— Ну, как ты? — подошел к нему сзади Хром.
— Вроде ничего, только голова как воздушный шарик, — ответил Олег, интенсивно растирая щеки и уши, чтобы кровь сильнее побежала по сосудам.
Окончательно придя в себя, Умелов подошел к общей палатке и заглянул внутрь.
Американцы мирно лежали в спальных мешках. По их лицам было видно, что они сейчас находились в фазе глубокого сна.
Умелов осторожно достал из палатки свои вещи и выбрался наружу. Хром, сидя на камне, перешнуровывал свои высокие ботинки.
— Сколько они еще будут спать? — спросил Олег.
Хром мельком взглянул на свои дорогие часы.
— Минимум еще четыре часа. Так что мы сможем уйти очень далеко.
Олег внимательно посмотрел на Хрома.
— А теперь давай рассказывай.
Тот, закончив шнуровать ботинки, встал с камня.
— А что тут рассказывать, нам с тобой надо сейчас отсюда сваливать на территорию пограничной заставы. Генерал мне сказал, что дорогу туда ты знаешь. А там нас должны встретить.
— Кто? — переспросил Умелов.
— Братан, ты че, так и не понял, что остров под колпаком наших?
Олег интуитивно обернулся, всматриваясь в склон вулкана и берег Черного озера.
— Не смотри. Все равно ни хрена не увидишь. Я сам вчера все глаза высмотрел.
— Ладно, сейчас пойдем. Но перед этим мне надо Гольцу записку оставить, — Олег расстегнул клапан своего рюкзака, ища там блокнот.
— Зачем?
— Нужно наш побег органично представить. Пусть думают, что я испугался, будто меня могут убить на острове.
Хром снова опустился на камень.
— Ну, валяй. Пиши.
Олег присел на соседний камень и, разложив на коленях блокнот, стал быстро писать записку. Перечитав текст, он вырвал листок из блокнота и перегнул его пополам.
— Где у тебя спутниковый телефон? — спросил он у Хрома.
— В рюкзаке, — недоуменно ответил Сергей.
— Давай его сюда.
— На хрена?
— Им же нужна связь со шхуной, — пояснил Умелов.
Хром достал массивный спутниковый аппарат и передал его Олегу. Тот засунул свою записку между толстой антенной и корпусом самого телефона, а затем поставил его на камень с ровной поверхностью прямо напротив входа в палатку.
— Все. Можем идти, — констатировал Олег.
Хром, наблюдавший за действиями Умелова, встал с камня. Еще раз окинув взглядом лагерь, мужчины двинулись по берегу озера на восток. Как справедливо заметил Сергей, эту дорогу к заставе Олег действительно знал как свои пять пальцев.
Выйдя на черный песок бухты Блакистон, Олег с Сергеем остановились, чтобы перевести дух. Они поправили ремни на рюкзаках и отправились дальше на юг острова. Там в Тихий океан впадала мелкая речушка Ольховка, по руслу которой можно было добраться до плато. А дальше по этой ровной, как стол, платформе можно было легко дойти до устья реки Фонтанки, где располагалась пограничная застава.
Идти по песку было одно удовольствие. Дыхание не сбивалось.
Олег оглянулся на Хрома, который шел следом.
— Серега. Можно я тебя спрошу?
— Валяй, — ответил Хром.
— А почему ты согласился сотрудничать с контрразведкой?
Хром ухмыльнулся.
— Я ни с кем сотрудничать не собирался и не собираюсь.
Олег приостановился, недоуменно глядя на Сергея.
— А как же все это?
— А это я только ради тебя делаю.
Остановившись, Хром скинул рюкзак, расправил плечи, после чего продолжил:
— Когда меня во Владике нашли и сказали, что ты в беду попал, я сначала не поверил. Подумал, что это очередная разводка. Но после того, как мне документы показали, что ты в крытой сидишь, и не где-нибудь, а на Филиппинах, я решил тебе помочь. Вот поэтому я с твоим генералом и свиделся.
Олег на мгновение задумался.
— Так, значит, эту историю с островом использовали для того, чтобы меня вытащить оттуда?
— Выходит, что так, — подмигнул ему Хром и снова закинул рюкзак за спину.
— Слушай, так лучшей легенды даже придумать нельзя.
— Наверное. А вообще-то мне понравилось с умными людьми дело иметь. Они же все ходы наперед просчитывают. Если бы в нашей среде так же могли все на пять шагов вперед считать, как в твоей конторе, то, может, и валили бы мы друг друга меньше. И знаешь что, Олег, я, пожалуй, деньги, на которые американцев кинул, твоему Мальцеву отдам. Он мне обещал протекцию в Совет Федерации устроить. Говорит, что там такие же приличные люди, как и я, собрались.
Умелов рассмеялся такому сравнению Сергея, но, взглянув на часы, заторопился.
— Все, пошли быстрее, а то уже десять. Скоро наши американские друзья очнутся.
И Олег с Сергеем быстро зашагали туда, где их ждали свои.