При вербовке обслуживающего персонала (машинистки, уборщицы и др.) обращается внимание на необходимость добывания и выноса для передачи разведчику копировальной бумаги, которая остается после рабочего дня. При вербовке домашних работниц и хозяек квартир перед ними ставится задача выявлять и своевременно сообщать о маршрутах предстоящего движения объекта наблюдения.
Перечень источников в приближенном порядке их надежности и важности дает представление о той мозаике, которую должен составлять сотрудник разведки:
— перехват, дешифровка и чтение важных шифрованных сообщений противника;
— захваченные документы и вспомогательные материалы оперативной связи;
— определение координат места нахождения кораблей противника; перехват передаваемых сообщений открытым текстом или зашифрованных шифрсистемой малой надежности;
— фотографирование с воздуха;
— различная информация, поступающая от агентов или дружественных разведывательных служб;
— допрос военнопленных и прослушивание записей разговоров между ними;
— анализ открытых сообщений противника, направления и характера его пропаганды; чтение прессы и других открытых материалов противника и нейтральных стран;
— намеки и факты, извлекаемые из писем, перехваченных цензурой страны и за ее пределами; просмотр переписки военнопленных, некоторые из которых пользуются простейшими кодами, полученными на их родине;
— топографическая и техническая информация, получаемая из открытых источников;
— информация, получаемая от наблюдателей дружественных и нейтральных стран, чаще всего дипломатических и консульских работников, но иногда и от коммерческих представителей, членов экипажей торговых и рыболовецких судов и т. д.;
— указания, передаваемые разведкой противника своим агентам, находящимся под контролем своей спецслужбы, иными словами, агентам-двойникам (здесь дана английская система учета ценности источников).
Информацию, полученную в результате перехвата секретной радиограммы или телефонного разговора, всегда относят к категории высшей степени надежности и достоверности. Однако офицер разведки никогда не должен забывать и о возможности намеренного введения в заблуждение с помощью этих средств. Противнику может быть известно, что его шифры и коды разгаданы и радиограммы дешифруются или что телефонные разговоры подслушиваются. Противник может сначала «навязать» дешифровальщикам или перехватчикам дезинформацию, которая автоматически получит высокую оценку и станет причиной принятия неправильного решения.
Чтение сообщений противника, зашифрованных малонадежной системой шифрования, подслушивание его телефонных разговоров, просмотр совершенно секретной или даже предназначенной для служебного пользования корреспонденции, снятие копий с оперативных приказов или разведывательных документов и оценок — все это позволяет проникнуть в замыслы противника.
Ценность информации агента зависит от степени и качества его собственной информированности. Чтобы понять, какие действия противника «подозрительны» и, следовательно, достойны внимания, агент должен знать, какие из этих действий являются «обычными». Чтобы знать, о чем он должен донести, и о чем нет, агент обязан в какой-то мере знать, что уже известно разведке, на которую он работает. В идеальном случае агент должен так же хорошо знать предмет, как его знают те, кто управляет его деятельностью. Только при таких условиях он будет способен отличить правду от неправды, нужное от ненужного. Поскольку, однако, управляющие деятельностью агента хотят знать неизвестное, они никогда не в состоянии поставить ему абсолютно конкретные задачи. Все это определяет необходимость непрерывной двусторонней связи между агентом и его руководством: агент донесет о каких-то подозрительных или необычных явлениях, а руководство сделает предположения об их значении и поставит перед агентом задачу, а также подскажет ему наилучшую линию поведения.
Когда военнопленные разговаривают между собой в обстановке, кажущейся им совершенно безопасной в смысле возможного подслушивания, они часто упоминают факты, имена и места, не подозревая, что все это записывается на пленку. Офицер разведки или контрразведки, анализирующий записи таких разговоров, разумеется, должен учитывать возможность того, что военнопленные, особенно если это офицеры, понимающие, что их могут подслушивать, могут умышленно вести разговор со специальной целью ввести разведку в заблуждение. Эта запись может быть как каналом получения информации, так и каналом продвижения дезинформации.