В процессе подготовки сохранение секретов, конспирация в поведении и при выполнении задания становится второй натурой агента.
Как правило, занятия проводятся в индивидуальном порядке по системе: агент-преподаватель, «в четыре глаза». Это обеспечивает надежную конспирацию и быстрое, эффективное освоение легенды. Радио, основы тайнописи, микрофотография, секретные операции по связи с использованием тайников — все это тщательнейшим образом отрабатывается в процессе подготовки агента. При заброске агента в разведывательную школу противника или другое оперативное подразделение противника, при котором может быть потеряна возможность свободного выхода за пределы дислокации подразделения, агент должен иметь разработанный заранее способ связи, исключающий его «простой» во время легализации и в начале эффективной деятельности.
Категорически запрещается встречаться с агентурой в служебных помещениях спецслужбы, которая использует этих агентов.
Наиболее квалифицированную агентуру готовят в индивидуальном порядке на специально оборудованных конспиративных квартирах.
При работе в одном кабинете знание того, чем занимается сосед по кабинету, доступ к личным делам агентуры посторонних лиц является грубейшим нарушением конспирации. Ведь именно с целью проникновения к этим материалам чаще всего и вербуются сотрудники спецслужб противника.
Одним из заданий агента может быть добывание паспортов и других документов для обеспечения успешной легализации другой агентуры, заброску которой планирует противник.
Оставлять агента без проверки нельзя.
При разработке антиправительственной группы необходимо иметь сразу двух агентов, роли которых при реализации разработки могут быть различными. Так, первый будет открыто давать показания, может пойти по делу как свидетель или соучастник, а второй будет только наблюдать, все фиксировать, тщательнейшим образом информировать своего оперативного работника, помогать до конца раскрывать и документировать преступную деятельность, а затем будет выведен из разработки и получит возможность еще глубже внедриться в оперативную среду. Тут характерна история со вторым агентом, который разоблачил Христа и до сих пор остался неизвестен.
Если агент, которого тщательно отбирали, потом тщательно готовили и удачно внедрили в страну противника, допускает в своей линии поведения моменты, которые, безусловно, должны привлечь внимание по меньшей мере полиции страны пребывания, его напарник или руководитель обязан немедленно сообщить об этом в центр. Если такое поведение определяется частью его «легенды», по которой он готовится стать двойным агентом и «работать» потом на спецслужбу противника, то в таком случае центр найдет, как правильно отреагировать на такую информацию о его поведении. Короче говоря, разведчик в такой ситуации не должен рассуждать, а обязан лишь проинформировать центр по существу.
В условиях заграничной работы сообщение любой информации об источнике, которая может привести к его расшифровке или идентификации, является грубейшим нарушением конспирации. Только безразличие к судьбе агента или повышенные амбиции могут объяснить желание высоких руководителей знать информацию, которая им совершенно не нужна.
На агентов необходимо смотреть не как на своих помощников или просто завербованных людей, а как на своих друзей. В таком случае, даже если агент изменил свои политические убеждения или отношение к сотрудничеству, ему намного тяжелее предать друга, чем просто очередного оперативного работника, у которого он находится на связи.
Злоупотреблять встречами с агентом не следует. Это опасно как для оперативного работника, так и для агента. Если разработка ведется успешно и правильно, то трудно увеличить или уменьшить количество встреч. Их будет ровно столько, сколько будет диктовать обстановке. Таков же результат и по количеству получаемой от агента информации. Только дилетанты-руководители могут увязывать количество агентурных сообщений с результативностью того или иного оперативного сотрудника.