Бывает и хуже. Являются на кафедру такие, которых за неделю, за месяц, видели в кабаке, в трактире в том же городе. Бывают и еще хуже. Являются прямо из какой-нибудь лавочки, и, вполпьяна, нечестивыми устами дерзают возвещать слово божественное. Удовлетворенные заранее цензоры на все подобные вещи смотрят как на дело обыкновенное; а нередко и сами поднесут чарку-другую ради смелости.
Доносят лишь на тех, которые почему-либо или совсем не представят денег, или представят их мало. Представить отличнейшую проповедь без денег, значит — заранее обречь ее на полное измарание, часто с нелепейшими и бессмысленными замечаниями цензора.
Нет, не так бы должно вестись это дело. С истреблением зла — настоящих цензоров, с избранием годных и достойных, строжайше подтвердить им: 1. Допускать на кафедру лишь известных своею хорошею жизнью иереев. 2. Позволять произнести лишь ту проповедь, которая могла бы заинтересовать, тронуть и убедить слушателей. 3. Часа два-три поучить проповедника, как произносить, чтобы он сказал проповедь, а не проболтал, как болтает его пономарь «помилуй мя Боже».
Пусть таких проповедей и таких проповедников явится не больше десяти в год, все же лучше, чем сотни компиляторов и тысячи полупьяных проповедников. 4. Все такие проповеди доставлять в конце года архиерею, чтобы он а) верно и безошибочно мог судить о степени образованности своей епархии; б) знал лучших иереев; в) награждал дельнейших и поручал должности способнейшим и г) поверял самого цензора. Но чтобы делал все это сам, и отнюдь не назначал комитетов. Лучшее средство — повести сквернейшим образом какое бы то ни было дело — учредить комитет и поручить ему это дело.
Были назначены у нас комитеты для просмотра катихизических поучений и суждений о них. Через два-три года действий этих комитетов, набитых бездарнейшими, пустейшими и завистливейшими иереями и протоиереями, те катихизаторы, которые к своим поучениям не могли или не хотели прилагать денег, бросили отсылать и сами поучения, а иные бросили и само дело. И к чему посылать, заранее зная, что зависть и невежество все перечеркают, все перепачкают и втопчут в грязь самый усердный, самый благонамеренный труд; а преосвященный, на основании их суждения, сделает оскорбительнейший выговор, обиднейшие замечания?
А чтобы избирать и цензоров, сколько возможно более гордых и достойных, то протоиереев и иереев каждого города вызывать на очередь в губернский город, где заставлять их сказывать проповеди, заранее собравши точные сведения об их поведении. Пусть достойнейшим цензорства окажется простой иерей, а не протоиерей, ему и поручить должность, потому что тут должно быть дело не в звании, а в знании дела.
Но здесь, как и во всем, самое важное, самое главное — истребить взяточничество. Дело великое, одно из важнейших в Церкви Христовой, да ведется чисто и безукоризненно честно. Только при этом условии слово Божие будет проповедоваться с надеждой на успех.
Награды
Всякий полезный труд требует награды, — аксиома. Но это — аксиома везде, кроме духовенства, или точнее, кроме несчастных иереев в селах и уездных городах; потому что архиереи и их сателлиты всеми силами стараются, чтобы это было аксиомой для них, и проблемой, когда дело касается бедного сельского духовенства. Когда заговорят о награждениях ему, мудрые архипастыри обыкновенно отвечают: «за что ж награждать? Оно обязано трудиться, и ничего особенно-отличного не делает». Да Боже мой! А вы разве не обязаны трудиться? Зачем же вы так алчете повышений на лучшие епархии и орденов? И что же такого, особенно отличного для веры и Церкви православной делаете вы, т. е. большая часть из вас? — Вы служите (не чаще сельских иереев) и больше или меньше усердно исправляете свои дела: не одинаковы ли права на награды, разумеется, различные?
Несчастные иереи! Вам даже отказывают в праве на награды. Писец, подьячий, выгнанные из низших классов училищ за неспособность, пьянство, или буйство, имеют право на чины, на знаки беспорочной службы, на орден Владимира за 35 лет службы — вам одним отказано в этом!
«Но как же отказано? Духовенство низшее получает награды». Правда, получает, но права получать не имеет. Там, где есть право, там отказать в награде, в чем бы она ни состояла, не смеют, там назначены сроки для выслуги. Пришел срок, и выслуживший не имеет нужды ни молить о представлении, ни платить за то деньги, он может требовать — то ли же в духовенстве? Определены ли сроки для получения наград?