– Самый маленький город в США?
– Ха! Буфорд, Вайоминг.
– Население?
Элли ответила Седрику:
– Ты думаешь, я этого не знаю? Смотри. Один.
Седрик повернулся к Элли.
– Что?
– Один человек.
– Невозможно.
– Возможно.
– Нет.
– Да.
– Неа.
Элли наблюдала за Седриком, пока он пробегал пальцами по волосам, обдумывая, бывает ли город из одного.
– Боже, – сказал он. – Бедняга, должно быть, одинок.
– С чего ты взял, что человек – это он?
– Потому что только мужчины могут быть идиотами.
Она улыбнулась.
– Ну, я, конечно, не могу с этим спорить. Но, может быть … это женщина, которая прячется от этих, так называемых, идиотов?
– Ты должна прекратить делать это.
– Что?
– Плохо уже, что твоя красота меня почти ослабляет. Добавь свой интеллект в этот микс, и я становлюсь беспомощным.
– Так я могу воспользоваться тобой?
Седрик усмехнулся.
– Да, пожалуйста.
Элли склонилась и поцеловала его. Она тоже этого хотела. Ей нравились разговоры с Седриком. Они были веселыми и стимулирующими.
Седрик разорвал поцелуй и улыбнулся.
– Давай, пора на экскурсию. – Он открыл дверь, и Тофу выскочил и устремился к курами. Седрик взял ее за руку и пошел с ней по чесночному полю. Элли глубоко вдохнула и застонала, выдохнув.
– Обожаю этот запах.
– Да. Я никогда не устаю от этого.
– Сколько соток у вас?
– Тридцать. Они дают нам около трехсот тысяч пудов чеснока каждый год.
Она оглянулась, обдумывая количество.
– Это потрясающе.
– Мы не продаем все. Двадцать процентов урожая сохраняется для посадки в следующем году.
– Все равно я в восторге.
– Ну, по сравнению с крупными фермерами, это просто капля в море. Но я не могу жаловаться. Я благодарен за то, что у меня есть.
Скромный. Элли нравилось это в Седрике.
– Как началось сельское хозяйство в вашей семье?
– Началось с моего дедушки, папы Джорджа, – гордо сказал Седрик. – Он обнаружил разные виды чеснока во время поездки в Испанию много лет назад и подумал, что это самый ароматный чеснок в мире. Он никогда не пробовал что–то столь смелое – с более плотной концентрацией питательных веществ и минералов. Испанцы выращивали его там веками. Ему так понравилось, что он привез его сюда и посадил во дворе. Через пять лет он купил ферму с партнером и мгновенно стал чесночным фермером. Через несколько лет после этого он перерос ту ферму, продал ее и купил большую. Это хозяйство. На самом деле, я пытаюсь купить ту оригинальную собственность, чтобы построить там музей чеснока.
– Это замечательно.
– Папа Джордж был гением. Он знал все, что нужно, о сельском хозяйстве. Он выращивал семена на протяжении многих лет, и теперь мы являемся одним из всего двух коммерчески выращенных ферм чеснока во всех штатах. Это произошло задолго до того, как Гилрой стал столицей чеснока в мире. Но ты, наверное, знаешь, что это на самом деле не чесночная столица.
Элли улыбнулась.
– Китай производит почти восемьдесят процентов мирового чеснока.
– Да, но у кого лучший чеснок?
– Э … У Седрика Джонсона?
– Ну, технически, папа Джордж, но это все семья. Это то, чем я очень горжусь, но, честно говоря, мне много помогают.
– Кто же?
– Семья Гарсия, состоящая из моего лучшего друга Тони и его мамы и отца Антонио и Аны.
– Это тот самый Тони, который выложил тебя на сайте знакомств?
– Он самый. Скоро встретишься с ним. На самом деле, я хотел бы заранее извиниться за все, что он говорит и делает.
Элли засмеялась.
Даже пока они стояли посреди фермы, любуясь акрами чеснока, Элли все равно с трудом представляла Седрика как фермера. Он больше походил на спортсмена мирового класса или модель плавок.
Великолепно.
Мысль о полуголом Седрике заставила ее жаждать другого поцелуя и даже большего.
Седрик взял ее за руку.
– Твоя рука потная. Ты думаешь о прошлой ночи?
Элли покраснела.
– Возможно.
Седрик притянул ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй ощущался иначе. Лучше. Ближе. Она прижалась к Седрику, с каждой минутой становилась все более влажной. Пути назад не было. Не то, чтобы она и хотела.
Седрик углубил поцелуй, и она задумалась, можно ли сорвать его одежду прямо здесь, на поле.
– Hola Cedric (Привет, Седрик), – послышалось из гостевого дома. – Qué tal? (Как дела?)
Седрик махнул рукой.
– ¡Muy bien! Traigo a una amiga conmigo. (Хорошо. Я привёл с собой подругу.) – не может быть. Седрик говорил по–испански. Элли взглянула в сторону гостевого дома и увидела испанскую пару, держащую за руки. Очевидно, это были Антонио и Ана.
Элли повернулась к Седрику с открытым ртом.
– Ты знаешь язык?
– Да, сеньорита.
– Честно скажу, чем больше времени я провожу с тобой, тем больше ты меня впечатляешь.
– Я должен сказать то же самое о тебе. – Седрик поцеловал ее в макушку и пошел в сторону гостевого дома, чтобы встретить Гарсия.
После знакомства Ана сказала:
– Ну, ты, должно быть, особенная женщина, Седрик никогда не приводит сюда женщин.
– Никогда, – добавил Антонио.
Элли повернулась к Седрику.
– Это так?
Седрик пожал плечами.
– Думаю, ты немного особенная. Или много.
Ана поманила их в дом.
– Проходи. Я приготовлю кое–что для тебя.
– Мы только что поели, – сказал Седрик. – Но спасибо.– Он повернулся к Элли. – Нам нужно прийти в другой день на завтрак, и ты сможешь попробовать чилакилес Аны. Это самая удивительная вещь в мире.
– Спасибо, сынок. – Ана поцеловала Седрика в щеку.
Антонио указал на соседнюю ферму.
– Ты должен показать ей вишни. Они созрели.
– Хорошая идея. Увидимся позже.
Они пошли по тропинке к вишневой ферме, и Седрик схватил руку Элли.
Элли улыбнулась.
– Антонио и Ана такие хорошие.
– Они лучшие.
– Гав!
Седрик и Элли развернулись и наблюдали, как Тофу бежал к ним.
– Похоже, кто–то не рад, что его оставили позади.
Элли засмеялась и наклонилась, чтобы погладить Тофу по спине.
– Ты думал, что мы собираемся оставить тебя, Тофу? Мы бы этого не сделали!
Это повторилось. Седрик привязывался к женщине. Элли пробилась сквозь корку барьера и покорила его сердце. И он любил это чувство. Он держал Элли за руку и вел ее на вишневую ферму, надеясь, что ее чувства будут такими же сильными, как и его. Он улыбнулся, думая о том, как счастлив.
– Что? – Элли, очевидно, заметила его улыбку.
– Ничего.
– Прям уж. Ничего. Ты будешь одним из тех типичных парней, которые скрывают свои чувства, или собираешься быть мужиком и сказать, что у тебя на уме?
Седрик смеялся.
– Ну, раз уж ты так выразились, я буду мужиком.
Элли ударила Седрика по руке.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Ты мне нравишься. – Седрик остановился перед первым вишневым деревом и повернулся к Элли. – Очень. И я наслаждаюсь нашими свиданиями. С каждым моментом становится все лучше и лучше, и я надеюсь, что ты чувствуешь то же самое ко мне. Вот так! Честно, как мужик!
Элли встала на цыпочки и поцеловала его в губы.
– Я чувствую то же самое, и мне так весело. – Она посмотрела на гигантское дерево, стоящее посреди вишневого сада. – Мне нравится, что они оставили это гигантское дерево посреди сада.
– Мне тоже.
– Это дуб?
Седрик кивнул.
– Я думаю, пришло время для веселья, – она побежала к дубу, схватилась за первую ветку и поднялась. Через несколько секунд она исчезла.
– Не говори мне, что ты любишь лазать по деревьям?
Элли не ответила.
– Боже. – Седрик рассмеялся. – Ты потрясающая.– Он взобрался на дерево и присоединился к ней посередине, целуя ее. – Это безумие. Я был известен как мальчик–обезьяна, но вот ты, девушка–обезьяна.
Элли взяла за руку Седрика.
– Ты не серьезно меня так назвал.