Рядом с двумя крупными империями западного мира, уже в значительной мере ослабленными, эллины находились примерно в таком же состоянии, в каком были мидийцы перед созданием унитарной монархии. Они отличались такой же непоседливостью, таким же свободолюбием, имели такие же воинственные наклонности и амбиции в отношении других народов и в силу раздробленности не могли предпринять масштабных походов, не считая небольшие поселения в устье рек, впадающих в Эвксинскоеморе, в Италии и на азиатском побережье, где их города зависели в основном от Ниневии и Вавилона, тем более что Ассирия нуждалась в них для того, чтобы составить конкуренцию торговым городам Финикии.
Именно в тот период, когда ни одна из крупных империй не бьmа в cocrоянии напасть на соседей, мидийцы стали претендентами на мировое господство. И им представился очень удобный случай; правда, одна сила, совершенно неожиданно появившаяся на сцене, едва не смешала все карты.
Кимриты, киммерийцы, кимбры, или кельты, белыe племена, смешанные с желтыми, племена, на которые никто не обращал внимания, вдруг появились в Нижней Азии из Тавриды и, разграбив Понт и все прилежащие земли, осадили Сард и взяли его.
Эти свирепые завоеватели сеяли на своем пути страх и ужас. На их беду с ними произошло то же самое, что случилось с другими. Они были одновременно и победителями и побежденными, преследователями и беглецами. Захватывая территории, они уже думали о том, где найти убежище. В степях, которые позже стали Сарматией, им нанесли поражение многочисленные племена монголов, или скифов, и они отступили в земли семитов, покорили их, но враги настигли их и там. Таким образом, не успела Передняя Азия оправиться от опустошительного нашествия кельтов, как оказалась под пятой желтых орд. Последние, преследуя противника, разрушили много городов и захватили богатую добычу.
Кельтов было меньше, чем врагов. Они были разбиты и рассеяны. После чего скифы беспрепятственно продолжали свой победный путь, а их победы больше всего нарушали планы мидийцев. В это время Киаксар осадил Ниневию, последнее препятствие перед тем, как завоевать Ассирию. Встретившись с упорным сопротивлением, он снял осаду и обратил оружие против скифов. Но фортуна отвернулась от него; потерпев полное поражение от этих варваров - как он их называл, - он отступил, предоставив им возможность продолжать разрушительное нашествие. Они дошли до границ Египта, но фараоны уплатили выкуп, и захватчики оставили страну в покое, обратив жадные взоры на другие страны. Это монгольское нашествие было ужасным, хотя продолжалось недолго: 28 лет. Мидийцы, несмотря на поражение, во многих отношениях превосходили скифов и не могли долго выносить их иго. На этот раз победа была на стороне Киаксара, который изгнал желтых всадников на северное побережье Эвксинского моря. После победы мидийцы вместе с другими племенами, смешанными с финским элементом, приступили к осуществлению своего плана, между тем как зороастрийцы, избавившись от беспокойных сородичей, продолжили свои прерванные дела. Киаксар снова осадил Ниневию и захватил ее.
С этого времени датируется владычество южной арийско-зороастрийской расы, которую я теперь буду называть иранцами. Теперь предстояло решить, какая группа этого семейства возьмет верх. Мидийцы не отличались особой чистотой крови, поэтому они не могли рассчитывать на верховенство, но они были более цивилизованы благодаря контактам с халдейской культурой, что и обеспечило им преимущество в самом начале. Во-первых, у них была стабильная форма правления, а их нравы и обычаи были более утонченными, чем у других групп их семейства. Однако все эти достоинства, обусловленные их родством с ассирийцами, о чем свидетельствует их язык, были приобретены ценой мезальянса, который ослабил их в сравнении с другим иранским народом - персами. В результате, согласно закону этнического превосходства, потомки Киаксара потеряли власть над Азией, и она перешла в руки более арийской ветви. Трон занял Кир, по отцовской линии принадлежавший к персидской нации, а по матери.
к известному царскому дому. Впрочем, крутых перемен во властных структурах не произошло: оба народа были по прежнему близки, а персы вовремя осознали необходимость учиться у мидийцев, более опытных в государственных делах.
Цари из династии Кира 7) не считали для себя позором ставить на высокие государственные должности талантливых мидийцев. Таким образом, имел место настоящий раздел власти между двумя независимыми племенами и другими более семитизированными иранскими народами 8). Что касается семитов и хамитов или черного населения, которые составляли подавляющее большинство покоренных народов, они служили той основой, на которой зижделось зороастрийское владычество.
Для населения Ассирии, выродившегося, трусливого, развратного и одновременно обладавшего артистичностью, было довольно необычно оказаться под властью воинственной расы, которая проповедовала простую религию и мораль, близкую к идеализму, что вовсе не было присуще их собственным религиозным понятиям.
С приходом иранцев прекратились ужасные жертвенные ритуалы, т. к. они вызывали омерзение у сторонников магического культа. Примером такой нетерпимости можно назвать тот факт, что позже Дарий, подчинив себе Финикию, отправил посланцев к карфагенянам с запретом приносить человеческие жертвы их богам; в глазах переов такие жертвоприношения были тем более отвратительны, что оскорбляли любовь к ближнему и чистоту святого пламени костра 9). Возможно, впервые после появления политеизма в царских указах зашла речь о человечности. И это был один из характерных признаков новой системы правления в Азии. Отныне вменял ось в обязанность уважать каждую личность и прекратить публичные ужасы, под каким бы предлогом они ни творились. Не меньшее новшество заключалось в том, что великий царь взял в свои руки администрацию. Начиная с этого времени грандиозное перестало пользоваться почетом, и жизнь стала приобретать позитивный характер. Особое внимание уделялось защите всех интересов. В указах Кира и его потомков уже чувствуется строгий расчет. Политику диктует здравый смысл и до некоторой степени успокаивает бурные страсти, которые прежде выплескивались через край.
По мере того, как снижается помпезность власти и прогрессирует материальная организация, резко падает уровень искусств. Памятники персидской эпохи представляют собой слабое подражание древнему арийскому стилю. На барельефах Персеполиса уже нет изысканных украшений. Фигуры тяжелые, грубые, громоздкие. Это уже не творение скульпторов, а поделки неумелых ремесленников, и поскольку великий царь не окружал себя художественными произведениями, как это делали его халдейские предшественники, следует признать, что у него не было к тому ни желания, ни вкуса.
Часто говорят, что искусства всегда расцветают при властителях, любящих помпезность; что когда пользуется спросом роскошь, находятся и творцы шедевров. Однако есть примеры, когда монархи, готовые не скупиться на искусство, тем не менее жили среди слабых произведений артистического гения своих подданных. Возможно все дело в личном восприятии прекрасного, и персидские властители довольствовались копией предыдущих династий. Словом, персидская монархия была богатой, но не более того.
Попробуем разобраться в причинах. Мы уже видели, что арийская нация, склонная к позитивизму, но не к безудержному воображению, не является артистичной. Рассудительность и рассудочность - это в ней есть; высокий уровень понимания и восприятия - тоже есть; есть и способность распознавать преимущества даже в чуждых и незнакомых ей вещах, что является одним из самых плодотворных ее качеств. Но когда арийская раса не имеет ни капли черной крови, она лишена художественного гения. Об этом я уже писал многократно, пожалуй, даже слишком часто. Я представил ядро этого семейства, ставшее основой будущих индусских, греческих, иранских, сарматских государств, как в высшей степени неспособное создавать достойные материальные произведения искусства; как бы ни были величественны руины на берегах Енисея и на Алтае, в них нет и намека на художественную ценность. Если в Египте и Ассирии произошел мощный взлет в материальном воспроизведении мысли, если в Индии также наблюдался подобный расцвет, то это объясняется только примесью черной крови, которой было много в Ассирии, меньше в Египте и еще меньше