В этом молодом бурлящем обществе арийский гений успешно вдохновлял эпических поэтов. Гимны, адресованные богам, содержали скорее изложение событий, нежели хвалу. Время лирики еще не пришло. Греческий герой сражался, стоя на арийской колеснице, рядом с возничим благородных, часто королевских кровей, так же, как брахманский сута; его боги были скорее духовными знаками, не имеющими определенной формы, малочисленными и легко сводимыми в группу, которая про- -исходит из окрестностей Гималаев.
В ту очень далекую эпоху цивилизаторская вдохновляющая мощь надвигалась с севера: на юге ее не было. Она приходила из Фракии с Орфеем, Музами и Линеем. Греческие воины были высоки ростом, белокожи и белокуры. В их глазах отражалось синее небо, и эта черта настолько запечатлелась в памяти последующих поколений, что, когда черный политеизм вместе с растущим потоком семитских переселенцев охватил все области и все умы и установил свои святилища на месте простых каменных нагромождений, которыми довольствовались предки, наивысшим выражением прекрасного, величественного для олимпийцев оставался типичный ариец с голубыми глазами, белокурыми волосами — высокий, статный, сильный.
Отметим другой, не менее красноречивый признак. В Египте, Ассирии, Индии считалось, что белые люди — это боги, или существа, способные стать богами, и допускалась возможность борьбы и победы белых воинов над небожителями. Такие же понятия мы видим в первобытных обществах Греции — я уже говорил это в связи с титанами и повторю еще раз в отношении их прямых потомков, Девкалионидов. Они храбро сражались со сверхъестественными существами и персонифицированными силами природы. Диомед ранил Венеру; Геракл убил священных птиц с озера Стимфалиды, он задушил гигантов, детей Земли, он наводил ужас под сводами подземных дворцов; Тесей, который промчался по всему свету с мечом в руках, — это истинный скандинав. Одним словом, арийцы-греки, как и их прародители, настолько высоко ценят права сильного, что для них нет ничего невозможного.
Люди, столь жадные до славы, почестей и независимости, естественным образом стремились возвыситься друг над другом и требовали непомерных почестей. Им было недостаточно ограничить социальную власть и сделать ее зависимой от выборов, они хотели, чтобы их почитали и славили не только как арийцев — свободных воинов, — но как элиту в массе свободных воинов-арийцев. Такие амбиции заставляли каждого прилагать все усилия, а поскольку для того, чтобы достичь предполагаемого идеала, не было иного пути, кроме как быть идеальным арийцем, большое внимание уделялось чистоте крови.
В исторические времена это понятие исказилось. Чем древнее была семья, тем было больше оснований, чтобы считаться благородным. В этом случае можно говорить об азиатских корнях, в том числе некоторых известных афинских семейств. Но на заре формирования нации право называться чистым арийцем было единственным залогом неоспоримого превосходства. Идея расовой чистоты существовала и у самых древних греков и во всех белых группах. И этот инстинкт встречается в полной мере только в этой группе и изменяется по мере смешения с желтой и черной расами, которым он всегда был чужд.
Таким образом, греческое общество, еще совсем молодое, иерархизировалось по благородству рождения. Рядом со свободой и с особенно ревнивой свободой арийцев-эллинов нет ни тени свободы между остальными обитателями земли и их удачливыми господами. Скипетр в принципе давался на выборах, однако в силу почтения к древним родам неизменно находился в руках нескольких семейств. Идея родового превосходства приводила арийцев-греков к таким же результатам, которые мы видели в Египте и Индии, т. е у них также существовали кастовые различия и негласные законы, запрещавшие смещение рас. Более того, они применяли эти законы до последнего времени своего политического существования. Были жреческие семейства, которые роднились только между собой, и гражданский закон всегда был суров к отпрыскам граждан, связанных браком с чужеземцами. Между тем хочу тут же сказать, что эти ограничения были не очень строгими. В этом смысле их нельзя сравнить с законами Нила и Арьяварты. Арийско-греческая раса, несмотря на осознание своего превосходства над семитским населением, которое окружало и пропитывало ее со всех сторон, имела недостаточно опыта в срав нении с другими древними цивилизациями. Последние пользовались своим, так сказать, внешним преимуществом, которое не позволяло игнорировать их и отказаться от союза с ними. Кастовая система всегда оставалась в зачаточном состоянии и не развивалась. В интересах эллинизма слишком часто приходилось соглашаться на мезальянсы. В этом отношении ситуация сильно напоминала ту, в которой позже оказались германцы.
Как бы то ни было, у арийцев-греков чрезвычайно сильна была идея благородства крови, граждане подразделялись только по достоинствам происхождения — индивидуальные добродетели стояли на втором месте. Повторяю еще раз: равенство провозглашалось в полной мере. Каждый, кто гордился своим происхождением, не желал слиться с толпой.
Каждый претендовал на то, чтобы быть свободным и пользоваться почетом и восхищением, и каждый стремился прибрать к рукам как можно больше власти. Очевидно, это было трудно реализовать в таком обществе, и даже сам царь, пастырь народа, прежде чем высказывать свое намерение, должен был узнать, угодно ли оно богам, жрецам, людям высокого звания, воинам, народной массе. К счастью, еще оставались другие ресурсы, рабы, покоренное местное население, наконец, чужеземцы. Вначале поговорим о рабах.
Во-первых, раб ни в коем случае не принадлежал городу. Любой человек, рожденный на этой земле от свободных родителей, имел неоспоримое право жить свободным. Его рабство было бы незаконным, преступным и не могло продолжаться долго. Если вспомнить, что древнегреческий город заключал в своих стенах нацию (определенное племя) и что эта нация (это племя) считала себя уникальной, видела в себе целый мир, тогда здесь можно применить следующий принцип: «Белый человек создан только для независимости и власти; он не должен подчиняться в своих действиях другим людям».
Конечно, этот закон не был местным изобретением. Его можно встретить в других местах, во всех социальных группах семейства. Из этого я делаю вывод, что не разрешалось низводить до рабства белого человека и чго угнетение, касавшееся представителей черной и желтой расы, не считалось нарушением естественного закона.
После разделения различных белых семейств каждая нация оказалась среди местных масс или метисов единственной представительницей рода и не гнушалась ничем в осуществлении своих прерогатив силы во всей их полноте, даже в отношении сородичей, встречавшихся на пути и не признаваемых за таковых, потому что они принадлежали к другим ветвям. Таким образом, хотя по правилам рабы могли быть только желтыми и черными, среди них встречались метисы, а затем и белые. Это происходило в результате злоупотребления принципом, который давал привилегии жителям города.
Однако в принципе в рабство не брали население колоний, союзников, тех, с кем греки поддерживали добрососедские отношения, а еще позже это правило распространилось на все греческие народы.
Дело в том, что еще в Центральной Азии белые народы во времена совместного проживания не позволяли себе порабощать сородичей, т. е. белых людей, и арийцы-греки, следуя этому древнему закону, также не поступали таким образом со своими соотечественниками.
Зато положение, в котором находились первые обитатели Эллады — илоты и пенесты, — напоминало рабство. Существенная разница заключалась в том, что эти угнетенные не жили в доме воина, как это было с рабами 15): они жили под собственным кровом, возделывали землю, платили подати и в этом смысле были похожи на серфов средневековья. Выше их стояло сословие, напоминающее буржуазию, также лишенное политических прав, но эти люди были богаче и к ним относились лучше, чем к крестьянам.
Проживавшие в Греции чужеземцы имели аналогичные права, однако все они — рабы, пенесты, буржуа, чужеземцы — находились под властью эллинов.
Таким образом, арийцы-греки, ставившие превыше всего личную свободу, осуществляли внутри государства свою власть, когда не было войн или завоевательских походов. Воин в своем доме-крепости был маленьким царьком. Его приближенные арийцы пользовались уважением даже со стороны пастыря народа. Своим высокомерием греческая супруга была похожа на Клитемнестру. Будучи задетой в своих чувствах, она умела мстить, как дочь Тиндара. Эта героиня древних времен и есть та надменная женщина с белокурыми волосами, голубыми глазами, белыми руками, которую мы уже видели рядом с пандавами, а позже встретим у кельтов и германцев. Покорность была не для нее16).