Каждая из указанных аксиом получает тем более широкую философско-художественную разработку, чем глубже национально-государственный кризис (Германия эпохи наполеоновских походов, Франция конца XIX в. и т. п.). Идеология национализма получает развитие в условиях секуляризации политической жизни и становления новых ценностей, ориентированных на достижение социальной однородности через снятие противоречий (методом «обострения классовой борьбы» в сталинском или установления «классового мира» в гитлеровском вариантах). Теоретическое обоснование национализма состоит в том, что «природа» («кровь и почва») объявляется и остается наиболее прочной основой «национальной идеи». В рамках данной таксономии национализм образует динамический связующий узел между патриотизмом и расизмом.
Как «идолопоклонство относительно своего народа» национализм не терпит статики и мирного сосуществования с другими идеологическими системами, претендуя на тотальное господство в массовом сознании и препятствуя консолидации сил, объединяющих народы на началах всечеловеческой солидарности.
Опыт XX в. показал, что в мононациональном государстве национализм может поглотить социалистическую идеологию и в ее сторонниках найти надежную опору для проведения политики геноцида. В многонациональном государстве национализм, будучи, наоборот, поглощен социалистической идеологией, может выступать в парадоксальном «единстве противоположностей» - патриотизма и интернационализма - как любовь к самой могущественной (или большой, или населенной) державе, добившейся самых больших успехов (или понесшей самые большие жертвы, или самой бедной) и согласной лишь на самую главную роль в мире. Этот своеобразный «безнациональный национализм» ставит многонациональные страны перед выбором: распад на ряд мононациональных государств (австро-венгерский вариант) или создание многонациональных федераций (ленинское понимание советского варианта).
Наличие пропагандистских программ-прикрытий камуфлирует национализм под культурно-просветительскую, демократическую и для всех приемлемую политическую идеологию: ее антигуманизм обнаруживается лишь на очень поздней стадии массовых психозов, перерастающих в грубое централизованное насилие и не поддающихся эффективной социальной терапии (нацистское движение и политическая практика 20-30-х годов, сломленные лишь совокупными действиями внешних интернациональных сил; успешные программы депортации народов и кампания «борьбы с космополитизмом» в последние годы сталинского правления и т. п.).
Исключительная привлекательность идеологии национализма для массового сознания объясняется тем, что национализм обеспечивает своих адептов неотъемлемым правом быть кем-либо, не становясь им. Этнос - наиболее прочная референтная группа для индивида, живущего в условиях кризиса общественных институтов (право, экономика, семья), а национализм - самый простой психологический субститут выхода из социальной фрустрации или универсальный метод систематизации всего осознаваемого индивидом поля социальных и личностных проблем. Как социально-психологическая ориентация личности национализм бывает интегральным («свое» не противопоставляется «чужому», но мыслится полноправной частью «целого») и дифференциальным (идея национальной исключительности, «избранности» и т. п.). В условиях нарастания экономического кризиса, усугубляющего социальную фрустрацию, национализм принимает специфическую для нашего времени форму этнического отчаяния: такая ориентация характерна как для целых народов (особенно малочисленных, перенесших геноцид и т. п.), так и для социальных прослоек, профессиональных групп, теснее других вовлеченных в процессы разрушительного взаимодействия с природой или его осмысления.
На всех уровнях - политики, идеологии, личностной ориентации - национализм остается одной из непременных жизненных стихий мирового сообщества, до тех пор пока на Земле существуют и появляются новые этнические группы, не имеющие ни государственности, ни национально-культурной автономии того или иного типа. Национализм как идеология дезинтеграции гражданского общества не может, да и не должен, быть искоренен, ибо даже потенциальная угроза экспансии этой идеологии стимулирует обновление окостеневающих социальных структур. Эффективная борьба с национализмом возможна (как минимизация насилия до спорадических локальных вспышек) лишь в правовом государстве с развитой социальной инфраструктурой.