Все это смешивалось с более глубоким чувством… неправильности происходящего.
В моей прошлой жизни я многократно использовал инсайдерскую информацию, не особо задумываясь о моральной стороне вопроса. Но тогда это было незаконно. Здесь, в 1928 году, такая практика абсолютно легальна, однако парадоксальным образом я испытывал больше сомнений.
Возможно, причина заключалась в том, что теперь я видел целостную картину. Не просто безликие графики на экране компьютера, а реальных людей. Брокеров, клерков, инвесторов, чьи судьбы через год будут разрушены Великой депрессией. И хотя рационально я понимал, что мои действия не влияют на макроэкономическую ситуацию, эмоционально невозможно полностью абстрагироваться.
Нью-Йорк вечернего июня обволакивал меня теплом и городским шумом. Я решил не брать такси, а пройтись пешком несколько кварталов, чтобы проветрить голову.
Проходя мимо газетного киоска, я заметил свежий вечерний выпуск «Financial Chronicle» с заголовком: «Необычная активность в нефтяном секторе вызывает спекуляции». Я купил газету и, остановившись под уличным фонарем, быстро пробежал глазами статью.
Журналист отмечал повышенные объемы торгов несколькими нефтяными компаниями, включая Consolidated Oil, и приводил мнения аналитиков, большинство из которых связывали это с слухами о возможных слияниях в отрасли. Прямых указаний на поглощение Consolidated не было, но ситуация явно привлекала внимание.
Сложив газету, я продолжил путь. Завтрашний день обещал быть одним из самых напряженных и, возможно, самым прибыльным в моей новой жизни. Кульминация месяца планирования и подготовки.
Тем временем я уже размышлял о следующих шагах. Операция с Consolidated Oil только начало. Впереди чуть больше года до Черного четверга и море возможностей для человека, знающего будущее.
Ночь я провел беспокойную, несколько раз просыпаясь и проверяя часы. В пять тридцать утра, за час до звонка будильника, я сдался и встал с постели. Адреналин уже циркулировал в жилах, прогоняя остатки сна.
Этот день должен стать кульминацией недель подготовки и планирования. День, когда сотни тысяч долларов капитала превратятся в куда более внушительную сумму. Если все пойдет по плану.
После быстрого холодного душа я тщательно побрился и надел свой лучший костюм. Темно-серый с легкой полоской, пошитый на заказ на Сэвил-Роу еще настоящим Уильямом Стерлингом.
К нему я подобрал белоснежную рубашку с воротничком на пуговицах, темно-синий галстук с едва заметным узором и начищенные до блеска оксфорды. Завершил образ скромный серебряный зажим для галстука и серебряные запонки. Ничего кричащего или привлекающего внимание, но каждая деталь говорила о вкусе и положении.
За завтраком я просмотрел утренние газеты, ища любые упоминания о Consolidated Oil или Standard Oil. К моему облегчению, ничего значительного не обнаружилось. Лишь краткое упоминание в «Wall Street Journal» о «повышенной активности в некоторых нефтяных акциях» без конкретики.
Из предосторожности я решил не идти в офис «Харрисон Партнеры» перед встречей с Кляйном. Вместо этого я отправил телеграмму секретарше Прескотта, сообщая, что задержусь до полудня из-за «важной встречи с потенциальным клиентом».
Технически это не было ложью. Мои дела с Мэдденом действительно представляли собой клиентские отношения, пусть и необычного характера.
Поразмыслив, я преобразил себя в Роберта Грея. Если я буду долго торчать на бирже, лучше позаботиться о том, чтобы меня не узнали.
В восемь пятнадцать я вышел из дома и поймал такси до Уолл-стрит. Район уже кипел активностью
Клерки, брокеры, курьеры, все спешили занять свои места перед открытием торгов. Нью-Йоркская фондовая биржа, величественное неоклассическое здание с массивными колоннами, возвышалась над окружающими строениями как храм современного божества — капитала.
Я прошел несколько кварталов пешком, изучая атмосферу. Ничто не указывало на приближающееся экстраординарное событие. Обычное утро на Уолл-стрит, только, пожалуй, чуть более оживленное, чем всегда.
В небольшой кофейне напротив биржи я занял столик у окна, откуда открывался хороший обзор на восточный вход. Заказав кофе и булочку, я развернул свежий номер «New York Times», делая вид, что погружен в чтение, но на самом деле внимательно наблюдая за входящими и выходящими.
В 8:45 я заметил Кляйна, приближающегося к зданию биржи. Он был одет в строгий темный костюм и шел с видом человека, спешащего по обычным деловым делам. Нисколько не выдавал волнения или предвкушения.
Расплатившись, я покинул кофейню и неспешно двинулся к условленному месту встречи. Кляйн заметил меня, сразу узнал в гриме и слегка кивнул.