О’Мэлли, расположившийся в кресле у двери с газетой «New York Times», лишь хмыкнул:
— Пробки на Бродвее, босс. Строят новую линию подземки.
Я отвернулся от окна и окинул взглядом кабинет. Никто бы не заподозрил, что это сердце финансовой империи преступного мира.
Темные дубовые панели, бронзовые лампы, массивный стол из красного дерева с идеально разложенными бумагами. Типичный офис успешного финансиста. Разве что охрана внушительнее обычного, да и двойные двери со звукоизоляцией выдавали необходимость повышенной секретности.
На стенах висели диаграммы и графики, демонстрирующие финансовые результаты последних трех месяцев. Цифры впечатляли даже меня, человека, много повидавшего.
Дверь открылась, и вошел Альберт Кляйн, финансовый гений Мэддена. Невысокий полноватый мужчина с залысинами и вечно встревоженным взглядом за стеклами круглых очков в тонкой металлической оправе. В руках он держал потертый кожаный портфель, с которым никогда не расставался.
— Доброе утро, мистер Стерлинг, — произнес он, доставая из портфеля стопку бумаг. — Отчеты за последнюю неделю. И реакция наших, э-э, инвесторов.
— Садитесь, Кляйн, — я указал на кресло перед столом. — Мы уже можем подвести итоги первых трех месяцев нашего сотрудничества?
Кляйн раскрыл бухгалтерскую книгу в черном кожаном переплете:
— Я бы назвал результаты выдающимися. Начальный капитал в десять миллионов долларов вырос до пятнадцати с половиной. Пятьдесят пять процентов прибыли за квартал — это… — он снял очки и протер их платком, — это феноменально даже по меркам нынешнего рынка.
Я подошел к большой карте Соединенных Штатов на стене. Красными флажками отмечены наши ключевые инвестиции.
— Давайте пройдемся по основным операциям, — я указал на флажок в Западной Пенсильвании. — Участок земли вдоль будущей федеральной трассы. Приобретен за сто двадцать тысяч долларов в июне, сейчас уже стоит почти полмиллиона благодаря объявлению о государственном контракте на строительство.
— Информация от сенатора Бейкера оказалась безупречной, — кивнул Кляйн. — А ведь официальное объявление было только на прошлой неделе.
— Далее, — я перевел палец на Чикаго. — Акции «National Construction». Скупали через подставные фирмы по частям, не привлекая внимания. Две недели назад профсоюз строителей объявил о поддержке их заявки на строительство нового почтамта. Контракт на три миллиона долларов, акции подскочили на тридцать семь процентов.
— И никто не связал забастовку на предприятии конкурента с нашими инвестициями, — Кляйн позволил себе редкую улыбку. — Гений чистой работы.
О’Мэлли покачал головой:
— А ведь все было на виду. Даже в газетах писали о странном совпадении.
— Писали, но никто не придал значения, — отметил я. — Важнее другое: наша самая прибыльная операция состоялась в Детройте.
Я подошел к отдельной доске с графиками, показывающими движение акций «Detroit Steel Machinery».
— Компания получила эксклюзивный контракт на поставку оборудования для автосборочных линий Ford. Информация пришла от профсоюза докеров, разгружавших экспериментальные машины два месяца назад. Мы инвестировали миллион через шесть разных брокерских контор и учетверили вложения.
Кляйн сделал отметку в бухгалтерской книге:
— Мистер Мэдден был особенно доволен этой операцией. Хотя мистер Лучиано настаивает на увеличении доли в таких сделках.
— Это создает проблему, — я вернулся к столу и взял отчеты по ликвидности. — Деньги поступают быстрее, чем мы можем их безопасно инвестировать. Последний транш от Чикаго — два миллиона наличными. Нам приходится дробить суммы между дюжиной банков.
— Не самая плохая проблема, — заметил О’Мэлли, складывая газету.
— В обычное время — да. Но сейчас это риск, — я понизил голос. — Мы движемся по двойному пути. Для семей мы демонстрируем впечатляющий рост, используя маржинальную торговлю и рисковые операции. Но одновременно я перемещаю часть капитала в более безопасные активы.
Кляйн нервно поправил очки:
— Защита от того самого события, о котором вы предупреждали?
— Именно. Мы создали резервы в швейцарских банках на сумму около трех миллионов. Вложили два миллиона в физическое золото. Скупили земельные участки под прокладку будущих дорог еще на полтора миллиона.
Я разложил перед Кляйном схему движения капиталов:
— Все это выглядит как обычная диверсификация. Но на самом деле это наш страховой полис.
— А что с остальными активами? — Кляйн изучал диаграмму. — Судя по всему, около семи миллионов остаются в высокорисковых вложениях.