— Федералы предпочитают действовать по-своему, — ответил я, открывая дверцу автомобиля. — Но агент Харрис понимает серьезность ситуации.
Узкая лестница с облупившейся краской на перилах вела на четвертый этаж. Мои ботинки из телячьей кожи скрипели по металлическим ступеням, а дыхание превращалось в белые облачка в холодном воздухе. Запах машинного масла, сырости и угольной пыли напоминал о временах, когда здесь кипела работа и сотни швей создавали ткани для всего Восточного побережья.
На площадке четвертого этажа я постучал условным сигналом в потертую дубовую дверь, три коротких стука, пауза, еще два.
— Входите, — раздался знакомый голос с легким акцентом Среднего Запада.
Помещение представляло собой бывший административный офис с высокими потолками и чугунными батареями, которые уже много лет не давали тепла. Единственное освещение обеспечивала керосиновая лампа на деревянном столе и слабый свет, проникающий через оклеенные газетами окна.
У дальней стены, спиной к двери, стоял мужчина в темно-синем пальто и черной фетровой шляпе. Когда он повернулся, я увидел знакомое жесткое лицо специального агента Роберта Харриса.
Квадратная челюсть, пронзительные серые глаза за стальными очками, тонкие губы, сжатые в привычную линию сдержанности. Левая рука в кожаной перчатке лежала на столе, на ней недоставало двух пальцев, напоминание о войне. Военная выправка чувствовалась в каждом движении, от поворота плеч до четкого шага при движении.
— Мистер Стерлинг, — произнес он, не протягивая руки для приветствия, — вижу, вы приняли серьезные меры предосторожности. Три автомобиля, охрана. Впечатляет.
— Мистер Харрис, — ответил я, снимая шляпу и кладя ее на единственный стул в помещении, — после смерти Массерии ситуация стала критической. Марранцано объявил охоту на всех «ненадежных элементов», и я возглавляю этот список.
Харрис достал из внутреннего кармана пальто пачку сигарет, извлек одну и прикурил от металлической зажигалки. Глубоко затянулся, выпустил дым через нос:
— Расскажите подробности. Что именно изменилось за последние дни?
Я открыл портфель и достал папку с документами, разложил их на столе под светом керосиновой лампы:
— Сальваторе Марранцано намерен провозгласить себя боссом всех боссов. Он хочет реорганизовать весь Синдикат по старосицилийским образцам времен его молодости.
— Что это означает практически?
— Жесткая иерархия, беспрекословное подчинение, возврат к феодальным методам управления. Никакой демократии, никаких переговоров. Только приказы сверху вниз, — я указал на один из документов. — А главное, зачистка всех, кто не вписывается в его представления о «чистоте крови» и традиционных ценностях.
Харрис подошел к столу, внимательно изучил бумаги. Его глаза быстро сканировали строки, отмечая ключевые детали:
— И вы попали в этот список?
— В первые строчки. Марранцано считает, что у меня слишком много влияния для «простого финансиста». Подозревает связи с федеральными органами, слишком тесные отношения с американизированными элементами вроде Мэддена и Лучиано.
Я достал из портфеля еще один документ, машинописный лист на бланке одного из ресторанов Марранцано:
— Это список людей, подлежащих «устранению в первоочередном порядке». Мое имя стоит третьим после Оуни Мэддена и Мейера Лански.
Харрис взял список, пробежал глазами по именам, нахмурился:
— Откуда у вас этот документ?
— У меня есть источники в организации Марранцано. Томми Маккарти создал отличную разведывательную сеть. У нас есть информаторы среди официантов, поваров, водителей. Люди, которых старые сицилийцы не замечают, считая их «невидимой прислугой».
Агент затушил сигарету в стеклянной пепельнице, оставшейся со времен работы фабрики:
— Что конкретно вам угрожает?
— Скорее всего, планируется нападение на мой особняк. В течение сорока восьми часов будет принято решение. Марранцано получил подкрепление, к нему прибыли киллеры позавчера на пароходе «Сицилия» из Палермо. Вместе с его боевиками это составляет достаточную силу для штурма.
Я развернул на столе схему, нарисованную от руки на листе картона:
— Три базы противника: дом на 47-й авеню в Квинсе, ресторан «Неаполь» в Бронксе, склад в Ред-Хук районе Бруклина. В каждой от шести до восьми человек, плюс оружие и боеприпасы.
Харрис изучил схему, его указательный палец проследил расположение зданий:
— Ваши источники надежны?
— Абсолютно. Вчера Маккарти лично провел рекогносцировку всех трех объектов. Подтвердил количество людей, тип вооружения, распорядок дня. У нас даже есть информация о том, кто из них имеет легальные документы на пребывание в стране.
Я достал третий документ, список:
— Мистер Харрис, из двадцати четырех человек в организации Марранцано только шестеро имеют законные основания находиться в Америке. Остальные нелегальные иммигранты, которых можно арестовать по первому требованию.
Агент внимательно изучил список.
— Откуда такие подробные досье?
— Работа Маккарти и его людей. Томми знает толк в слежке, не зря служил в военной разведке во Франции. За две недели мы собрали полную информацию о каждом человеке Марранцано.
Харрис прошелся по помещению, его ботинки стучали по деревянному полу, покрытому слоем пыли. Останавливался у окна, смотрел сквозь газетную бумагу на серый зимний пейзаж Бруклина:
— Что конкретно вы предлагаете?
— Аресты по иммиграционным нарушениям.
— Сколько человек?
— Двенадцать-пятнадцать. Этого достаточно, чтобы сорвать планы атаки, но недостаточно, чтобы вызвать подозрения в предательстве изнутри.
Харрис вернулся к столу, сел на край, внимательно посмотрел на меня:
— А что получает Бюро взамен?
Я открыл портфель полностью, достал толстую папку с документами:
— Полную картину финансовых операций организации Марранцано. Банковские счета, источники доходов, связи с европейскими поставщиками оружия и наркотиков. Плюс схемы отмывания денег через сеть ресторанов и импортные компании.
— Продолжайте.
— Информацию о планах других семей. После устранения Массерии начинается передел сфер влияния. Лучиано, Мэдден, Костелло, все строят планы по захвату освободившихся территорий. Я нахожусь в центре этих переговоров.
Харрис взял одну из банковских справок, изучил цифры:
— Суммы впечатляют. Откуда такая подробная финансовая информация?
— Вы забыли, что я казначей Синдиката, мистер Харрис. Через мои руки проходят все крупные операции. У меня есть доступ к счетам, документооборот, планы инвестиций. После смерти Массерии мои полномочия только расширились.
Агент встал, подошел к окну, долго смотрел на промышленный пейзаж за стеклом:
— Условия операции?
— Рейды должны выглядеть как рутинная проверка документов иммиграционной службой. Никаких упоминаний о федеральном расследовании или антимафиозной операции.
— Временные рамки?
— Завтра утром, между шестью и семью часами. В это время большинство людей Марранцано находятся на базах, но старик лично отсутствует, он предпочитает ночевать в своем частном доме в Лонг-Айленде.
Харрис повернулся ко мне, в его серых глазах читалась профессиональная заинтересованность:
— А ваше алиби?
— Публичная презентация в моем банке. Тема: «Восстановление экономики после кризиса». Начало в восемь утра, присутствуют клиенты, журналисты, представители других финансовых учреждений. Минимум сорок свидетелей моего присутствия.
— О’Мэлли?
— Будет присутствовать на презентации в качестве моего помощника. Плюс часть охраны останется в банке на виду. Железное алиби для всех ключевых фигур моей организации.
Агент вернулся к столу, собрал документы в аккуратную стопку:
— Мистер Стерлинг, такая операция потребует координации между несколькими федеральными ведомствами. Иммиграционная служба, таможня, возможно, казначейство.