Я здесь прибавлю еще только несколько слов: аскетизм может также вести к этой Истине, к этому Пути, к этой Жизни блаженных, при выполнении всех предыдущих условий; но в Агартте аскетизм не применяется, ибо он никогда не может быть общим правилом.
Он предоставляется личной воле и влечению каждого, когда желает удалиться из мира и окончательно слиться с Богом, живя в пещерах и девственных лесах и становясь отшельником, или Муни.
Святые всегда святы, — какими путями они ни приносили бы себя в жертву Духу и вечному Христу, Которого все равно почитают под тысячами имен!
Пусть это будут отшельники давно минувших времен, отшельники каких бы то ни было вероисповеданий, Ессеяне или Терапевты, отшельники наших пустынь или пустынь Гималаев, — я всех их обнимаю своей верой синархического Христианина и прошу их благословить меня и мои труды!
Тем же из посвященных, которые не желают идти путем свободного монашества, в этимологическом значении этого слова (monos значит один, по-санскритски Mуни), Агартта дает все-таки возможность и правила Божественного Союза, при соблюдении особого, ей свойственного пищевого режима.
Вот почему, начиная от двиджаса до Брахатмы, от первого из посвященных до последнего, народы, принадлежащие к этому Циклу и к этому Общению в Боге, воздерживаются от мяса и от всяких крепких напитков.
Соблюдая эти условия, а также те, которые предписывают Наука и Святость, можно мало-помалу дать Душе силу возвратить себе свою небесную Свободу.
Поэтому не только в состоянии бодрствования или беспредельного экстаза, но даже ночью, во время сна, высокий Посвященный может охватить всю необъятность Небес.
Действительно, Адепт спит не одним только животным сном, которым спят все существа Земли.
Во время сна жизненный инстинкт опьяняет ослабевшую Душу тем низменным эопром, который мы называем земным Магнетизмом.
Об этих хорошо известных древним орфическим посвящениям флюидах говорится в египетской Космогонии Моисея.
Пищевой режим, состоящий из мяса и крепких напитков, приближая человека к низшим породам, еще сильнее погружает его душу во время сна в те флюиды, о которых я говорю.
Если же, при указанных условиях, психическая сила освобождается, это значит, что она питается другими, менее грубыми элементами и насыщается во время бодрствования чувствованиями и идеалами, соответствующими более или менее высоким Сферам небесных Пространств.
Здесь кроется причина более или менее светлых снов юношей, женщин, старцев и мужей, в зависимости от степени их психического освобождения и одухотворенности.
Разум, поистине, есть небесное отверстие, через которое проникает универсальный Дух, чтобы наши Души могли ассимилировать Его, как наши тела — земную субстанцию.
Чем сильнее эта ассимиляция, тем более Душа, одухотворяясь, стремится поглотить в себя огненный инстинкт, полученный ею от Земли и соединивший ее с физическим существованием.
Но этот универсальный Дух, этот Святой Дух нашей христианской Веры, не есть лишь наша умственная абстракция.
Он жив в Себе и через самого Себя.
Через отверстие, которое предоставляет Ему наш разум, Он обрабатывает Своим небесным огнем не только наши интеллектуальные свойства, но и весь гармонический регистр наших чувств, где центральным Принципом, идентичным Ему Самому, является Любовь.
После долгих упражнений, которые должен выполнить Эпопт, чтобы возвратиться снова к божественно-человеческой Жизни, он получает возможность сознательно пробуждаться.
Окутанный саваном, покрывающим ему голову, с герметически закрытыми ушами, глазами и ноздрями, оставив свободным только рот, руками, скрещенными на груди, Адепт отдается тогда живым Ангелу Смерти, предоставляя себя в полное распоряжение Бога силой отречения от своей воли.
И после молитв в таинственном Слове его душа, несомая Ангелом Смерти, поднимается в Боге через всю Иерархию Ангелов, в то время как тело его, подобно телу всякого спящего человека, спокойно лежит на постели.
Что же видит тогда эта душа? Она видит ослепительный свет, и Ангелы несут ее всюду, где ее благочестие и жажда знания согласуются с Волей Вечного.
Вот почему барды всех храмов и всех времен могли сказать, что Солнце никогда не заходит для того, кто путем Посвящения вошел уже в Царство Бога.
Но зато в каждую ту ночь, когда посвященный отдается Ангелу Смерти, он никогда не может быть уверен в своем физическом пробуждении и в своем завтрашнем земном существовании.
Да, это не просто интересный эксперимент из необъятного запаса научных опытов, объясняющих и эмпирически доказывающих логику божественных действий, проходящую через все орудия социальной культуры, столь правильно называемые Культами.
И под Культами я понимаю великие периодические Синтезы, которые под влиянием Верховного Эпопта, подобного Моисею, или божественного Наставника, подобного Иисусу Христу, возвращают совершенных членов Человечества на истинный, ведущий к гармонии путь, с которого их заставили сойти политические Правительства.
Да, не шутка — эти науки и искусства, путем опыта объясняющие эту Гармонию истин и реальностей от высот Неба до недр земного шара.
Да, не шутка — эта древняя мудрость! Верная самой себе, еще и теперь она может помочь нам путем опыта удостовериться во всем, что выполняли Моисей, Орфей, Пророки и наш Божественный Мессия.
Но горе тем, кто без совершенной чистоты разума, чувства и инстинкта и без контроля священной Науки попытался бы открыть двери Вечности!
Горе тем, кто вне пути Мудрости и Святости попытается броситься стремглав в Океан сверкающего Эфира!
Горе неразумным, которые передадут позитивные ключи тайного Учения народам или лицам, недостаточно для этого подготовленным и стоящим вне поныне сохраненных божественных условий Религии, Учения и Посвящения!
Хотя и соприкоснувшись с Эопром, эти Прометеи-профанаторы, пораженные молнией, снова упали бы в пучину Аганкары, элемента индивидуального «Я» и инстинктивной жизни, и были бы сожжены не только Пламенем небесного Духа, но и адским огнем похоти, — ибо один и тот же небесный Огонь вверху поглощает в Духе чистые Души и сбрасывает вниз, в огненные бездны земли, все нечистое, и в то время, как первые, восхищенные небесной Любовью, пребывают у Ангелов, последнее, увлекаемое демонами, поглощается вихрями адской оргии.
Вот почему, вне великого морального оплота Иудео-Христианства и этой Церкви Первобытных, носящей название Агартты, всюду, где раскол Иршу прошел, в Ассирии, Сирии, Египте, при Гиксах и по всей европейской Ионии, обоготворение неверно понятых космических Сил, вместе с извращенным пониманием Мистерий, родило оргии шабаша, от Ганга до Нила, от Евфрата до Эврота, от Цитерона до семи холмов Рима.
И вот почему эти страшные профанации вызвали не менее страшные наказания.
Они не прекратились и сейчас, когда я пишу эти страницы, и даже в самой Индии, всюду, где не чувствуется непосредственного влияния Агартты, более или менее наблюдается то же самое нарушение порядка.
Видя раны всего Человечества, будем бить себя в грудь и от одного конца Земли до другого воскликнем все сразу: «Это наша вина!..»
Ни один Храм, ни одна Церковь, ни одна Синагога, ни одна Мечеть не могут укрыться от этой универсальной цепи людей ни во Зле, ни в Добре.
«Зачем Мне ваши молитвы, — говорит им Вечный, — и нужны ли мне ваши жертвоприношения? Только одного Я требую от вас: соединившись путем взаимного Милосердия в одном общем искупительном действии, работайте для вашего общего спасения».
Ни один Культ, ни одно ученое учреждение — и Агартта не более чем другие — не могут отныне считать себя свободными от этой огромной и святой солидарности.
Никто не может уже сказать: я умываю руки в этом зле, ибо все и вся роковым образом подчиняются и будут подчиняться произволу невежества, беззакония и разрушения Наций, пока члены социального Христа будут исходить кровью и умирать на огромном экваториальном и полярном Кресте.