– Людей?! – не понял Иван Иванович.
– Нет… – задумчиво возразила Раиса Мартыновна, – отпечатанными бумажками. Но их цель – научиться распоряжаться живыми людьми так же, как выделанными, или так же, как баксами или нашими зелеными бумажками.
– Но ведь живые люди не бумажки! – не выдержав, возмутился Иван Иванович.
– Быдло! – брезгливо отрезала Раиса Мартыновна. – Сытый прав, надо использовать их как дешевых рабов!
– Раиса Мартыновна, – обрадовался Сытый. – Мы начинаем понимать друг друга. Ваши мумифицированные тушки из московских миллионеров становятся шедеврами. Не торопитесь продавать золотой запас. Скоро акции их обесценятся, а на тушки спрос увеличится! Впрочем, я уже догадался, чьи это глаза.
– Они словно живые… – опять простонал Иван Иванович.
– А что им сделается? Такие глаза, да и мозги, будут жить еще долго… – брезгливо подметила циркачка. – Власть быстро меняется, гены – медленно…
Уже была съедена семга, похожая на красного поросенка, и выпита не одна бутылка шампанского, как в дверь постучались. Сизарев пошел открывать, но Ваучер остановила его.
– Спрячь чучело, – строго приказала она. Мумию положили обратно в мешок и сунули за печку. Иван Иванович подошел к двери предбанника, спросил:
– Кто там?
– Это я, Петя Рыжов.
– Чего надо, Петя?
– Проезжал мимо… Вижу у твоего сарая две импортные машины, решил зайти.
– Сейчас, Петя, – Сизарев вернулся из предбанника. – Раиса Мартыновна, к нам мясной производитель пожаловал.
– Кто такой?
– Лосятник местный… Браконьер в законе… Снайпер по лесному мясу.
– Впусти.
На пороге появилось существо, очень отдаленно похожее на человека. Это был крупный мужик с дикими глазами и красным лицом, как лошалая семга.
– Знакомиться будем? – буркнул он, и лицо его заиграло множеством ярко-рыжих веснушек.
– Кобель рыжий, откуда ты?! Ха-ха! Красавец, да у тебя шея толще, чем у Шварценеггера. Раздевайся, садись рядом, я тебе «Сибирской» налью.
Рыжов как будто ждал этого.
Раиса Мартыновна, пока он раздевался, достала из-под лифчика маленький пузырек и плеснула в стакан гостю розовой микстуры.
– Беня, налей! «Сибирской» драгоценному лосятнику… Буду рада познакомиться с добытчиком, но прежде, Иван Иванович, можно вас на минутку…
Сизарев и Ваучер вышли в предбанник.
– Иван Иванович, – почти прошептала Раиса Мартыновна, – вы, наверное, догадались, почему мы втроем приехали? Короче, на этом животном мы заработаем не одну тысячу долларов.
– На каком животном?
– На госте вашем.
– На Пете Рыжове?
– Ну да… Для деревни он – обычный мерзавец, браконьер в законе, а для нас – находка.
Ивана передернуло.
– Раиса Мартыновна, – растерянно возразил он, – я вам не указ, но Рыжова весь район знает… Он древнего рода, у него трое детей, жена, мать, и потом, он на «Буране» приехал.
– «Буран» мы быстро ликвидируем: металл в стружку, шины переплавим. У нас полный сервис. Ну ладно, пойдем в комнату… Я со своми посоветуюсь.
Поминки превратились в праздничное пиршество. Россия всегда славилась пьянством во время чумы.
– Иван Иванович, радость моя драгоценная, – защебетала циркачка. – А ведь дружок ваш ни в чем вам не уступит! Ох и выпьем мы как следует, позабавимся! У нас вся ночь впереди.
– В шесть утра, уважаемая, мне корову кормить, – вежливо возразил лосятник.
– До шести успеем…
– Чего успеем? Я вас не понял, гражданочка.
– Не притворяйся, кобелек! Ты мне очень нравишься. Ты знаешь, кто я?
– Нет.
– Потом узнаешь… Короче, я хочу, чтобы ты вместе с орангутаном развлек меня.
– С каким орангутаном?
– С твоим земляком.
– А-а-а, с Иваном, что ли?
– Ну, да…
– Как развлек?
– Очень просто, и самым натуральным образом. Ты что, не мужик?
– Прямо здесь? А как же попутчики ваши?
– А они у меня вроде худсовета будут!
– Раиса Мартыновна, – вмешался в разговор Си-зарев. – Можно мне с Петей перекурить?
Они вышли в предбанник, Иван Иванович умолял своего земляка ехать домой, но тот уже изрядно опьянел и под воздействием розовой микстуры желал только пить и развлекаться.
– Моя Танька капустой пахнет квашеной, а от этой заразы так и веет, так и веет кокосами и сникерсами. А ноги у нее?! Как у сохатого! А грудь – глухарь позавидует.