В пятницу я такая дерганная, что это замечает даже мама.
— Салли, от тебя просто брыжжет электричеством. Вы, что, с Ником поссорились?
— Нет, мама, все в порядке.
— Тогда перестань, пожалуйста, метаться по дому как угорелая.
Чтобы успокоится, я начинаю строить планы на уик-энд. Ник в выходные работает, и, честно говоря, мне сейчас не хочется его видеть. Я решаю съездить в город, сходить в кино, купить себе что-нибудь — в конце концов, я столько лет не позволяла себе ничего лишнего.
Субботнее утро начинается как обычно. Визит к миссис Филипс, посещение писателя, туристы на 3-ей вилле. И все. Никакой виллы № 6.
Я возвращаюсь домой и начинаю собираться в город. Темно-синие джинсы, мой любимый изумрудный свитер крупной вязки с треугольным вырезом. Окидываю взглядом свое отражение в зеркале: не последнего размера задница, выступающий животик, маленькая грудь. Моя когда-то короткая стрижка отросла ниже плеч, и волосы завиваются кольцами. Можно собрать их на затылке или завязать хвост. Я выбираю первое и одним привычным жестом закрепляю их на затылке с помощью карандаша — как всегда поблизости не оказывается ни одной заколки. Еще раз оглядываю себя в зеркале: я себе нравлюсь такая, какая есть, а если кто-то предпочитает секс-бомб, туда ему и дорога. Но, все же, чего-то не хватает — маленького завершающего штриха. Я достаю из шкафа зеленый кашемировый шарф и обматываю вокруг шеи. Шарф свежевыстиранный и пахнет свежестью и стиральным порошком. Да, то, что надо.
Я завожу свой старенький форд и вперед — к свободе и отдыху!
Через пару минут начинается кошмар — меня преследует исчезнувший было запах одеколона. Я, как могу, убеждаю себя в том, что это обонятельные галлюцинации и опускаю передние стекла, чтобы проветрить.
Запах одеколона не мог так глубоко въесться, если только… Стоп! Если бы шарф остался под лестницей, Сьюзан, убираясь после приема, нашла бы его и отдала мне в следующую субботу — и она и миссис Филипс прекрасно знают, чей это шарф — я часто его ношу. Значит, шарфа там не было, а это значит… что он увез его с собой! Две недели шарф пролежал среди его вещей, вот почему он так сильно пахнет одеколоном. Что это означает, когда мужчина сначала увозит твой шарф, а потом возвращает его тебе? Он не просто не забыл его взять, когда ехал сюда в прошлую субботу, он держал его в кармане, при себе. И на кухне он оказался совсем не случайно, спрашивал Сьюзан… Он приехал в ту субботу из-за меня!
Улыбаясь как пришибленная, я свернула на дорогу, ведущую к виллам. Номер 6, шестая, ага, вот она. Серебристо-черного порше во дворе не видно, но ворота оказались не заперты.
На пороге, подняв руку к звонку, я вдруг поняла, какая я дура. Мужики еще не на такое способны ради хорошего траха. Что может быть для них важнее собственного удовольствия?! Я опустила руку и тихо повернулась, чтобы уйти.
Бролин стоял за моей спиной. На губах играла довольная улыбка.
— Умница, — сказал он, и, распахнув передо мной дверь, добавил, — Добро пожаловать!
Я осторожно вошла, остро ощущая застрявший в горле комок. Что дальше? Мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Может, приготовишь что-нибудь поесть, пока я приму душ? Жутко проголодался в дороге. Я не уверен, но, кажется, кухня где-то направо.
Он исчез в пролете лестницы на второй этаж, а я осталась стоять внизу. Эта вилла сильно отличалась от того, что я видела у миссис Филипс. Пол был не деревянный, а плиточный, из-за чего каждый шаг отдавался гулким эхом. Стены светлые, в отличие от обитых деревянными панелями перегородок миссис Филипс. Мебель, стены, потолок — все оформлено в стиле техно-минимализма, который приятно смягчали расставленные тут и там растения.
У меня еще есть шанс исчезнуть, пока он наверху. А, впрочем, раз уж я оказалась здесь…
Я нашла кухню. В отличие от холла, она была оформлена в темных тонах. Черный с серебром — совсем как его порше. Вот только холодильник был практически пуст — похоже, тут давно никто не останавливался. Покопавшись, я нашла яйца, подувядшую зелень и кое-что из приправ.
— Кроме яиц и зелени в холодильнике ничего не было. Так что это омлет, — я поставила перед ним тарелку и стакан минералки.
— Спасибо. А ты? — спросил он, заметив, что я не поставила тарелку для себя.
— Там было всего два яйца. К тому же я не голодна. Выпью кофе.
— В следующий раз тебе придется позаботиться о продуктах, — сказал он, принимаясь за омлет.
Я чуть не выронила кофе. Так, Салли, спокойно, не нужно делать резких движений. Я повернулась к нему, поставила чашку на стол и села.
— А знаешь, Пипс, ты не совсем потеряна для кулинарии, — он улыбнулся, и я, неожиданно для себя тоже улыбнулась в ответ. — Я был почти уверен, что ты не придешь.
— Я была абсолютно уверенна, что не приду.
— И что изменилось потом?
— Потом мне стало интересно, приехал ли ты.
— Хотела незаметно проверить и улизнуть?
— Да.
И я, и он, оба вдруг одновременно расхохотались. Нервное напряжение спало. Пока все шло не так плохо, как я опасалась. Мы были достаточно откровенны. Почти. И он вел себя вполне сносно.
Омлет был съеден. Я убрала тарелку и стакан в мойку, затылком чувствуя, что он встал и внимательно смотрит на меня. Очень медленно я заставила себя повернуться и поднять на него глаза. Наши взгляды встретились и по коже предательски побежали мурашки. Он взял меня за руку.
— Ну что, Пипс, пойдем наверх?