Было ясно, что многое из предлагавшегося днем позже на торгах «Кристис» и «Сотбис», посвященных современному искусству, продавцы просто пытаются сбыть с рук. Обычно произведения искусства продают по трем причинам: смерть, развод или долги – или потому, что у коллекционера изменились вкусы. «Сбыть с рук» означает, что работы находились у владельцев недолгое время и теперь их продают дальше в надежде получить быструю прибыль.
Тридцать лотов на торгах «Кристис» и «Сотбис», по сообщениям, были выставлены на продажу инвесторами. Эти тридцать лотов обеспечили существенную часть стоимости всех предложенных работ. Один-единственный коллекционер, Стивен Коэн (владелец желтой «Собаки из воздушных шаров»), выставил двенадцать работ – все они были куплены им на аукционах или художественных ярмарках за три предшествовавших года. Предварительная оценка (до начала торгов) всех этих произведений составила 80 миллионов долларов. Когда инсайдеры на любом рынке начинают оптом распродавать свои активы, для остальных инвесторов это становится поводом испытывать озабоченность относительно ценовых пузырей и будущего этого рынка.
Разнообразие работ, выставленных Коэном на продажу, наглядная демонстрация того, как сложно понять, почему именно коллекционер решил вдруг начать продавать. Если верить сообщениям в прессе, ему предстояли большие расходы на адвокатов и, возможно, угрожали серьезные штрафы в связи с предполагаемыми нарушениями в торговле акциями со стороны руководимого им хедж-фонда. Было и еще одно возможное объяснение. Менее чем за год до этого Коэн приобрел у магната игорной индустрии Стива Уинна картину Пикассо «Сон» за 150 миллионов долларов. Те, кто реализует с прибылью художественные произведения, могут отсрочить уплату налога на прибыль, если в течение года приобретут предметы искусства на ту же сумму. Коэн вполне мог продавать предметы из своей коллекции, чтобы отсрочить исполнение налоговых обязательств.
Следующая глава посвящена другому лоту, проданному на тех же торгах «Кристис», что и «Собака из воздушных шаров». Речь пойдет о триптихе Фрэнсиса Бэкона, проданном по цене, рекордной (без учета инфляции) для аукционов на тот момент времени.
Глава 3. Три наброска к портрету Люсьена Фрейда
Картина – это не изображение опыта; она сама и есть опыт[11].
На нью-йоркских торгах «Кристис» в ноябре 2013 года, когда была продана «Собака из воздушных шаров (оранжевая)», лотом, предварительно оцененным аукционным домом в самую высокую сумму, стал триптих «Три наброска к портрету Люсьена Фрейда» Фрэнсиса Бэкона (1969) (см. ил. 5). Работа представляет собой тройной портрет Люсьена Фрейда – художника, творческого соперника Бэкона и внука основателя психоанализа Зигмунда Фрейда. Предварительная цена лота составила 85 миллионов долларов. Сумма казалась оправданной: Бэкона называли величайшим портретистом второй половины XX века. «Три наброска» могли стать последним масштабным триптихом Бэкона, написанным в 1960-х годах, в частной коллекции.
Работа состоит из трех холстов – по замыслу художника они должны были выставляться вместе. Впервые триптих был предоставлен для продажи галерее «Галатея» в Турине. Галерея распродала холсты по отдельности без согласия Фрейда. В 1989 году части триптиха вновь соединил вместе итальянский коллекционер, согласно газете Wall Street Journal это был юрист Франческо Де Симон Никеса. Один холст приехал из Парижа, второй – из Японии, а третий уже находился в коллекции Де Симона Никесы.
В последующие годы владелец триптиха не раз получал предложения продать его или выставить на торги. В начале 2013 года работу приобрел анонимный инвестор, предположительно уроженец Мексики финансист Давид Мартинес Гузман. Триптих был выставлен для продажи на аукционе с гарантией 85 миллионов, что сокращало риск для Мартинеса (купить картины он вполне мог и по более высокой цене). Гарантия позволяла дому «Кристис» поучаствовать в возможной прибыли и получить шикарную рекламу.
По версии некоторых СМИ, холсты были собраны вместе в ответ на предложение «Кристис» предоставить гарантированную цену в случае, если триптих можно будет представить как единое целое. Несомненно, в этом случае работа оказывалась еще более редким и привлекательным приобретением. Предыстория эта даже интереснее того, что было на самом деле, – вероятно, это был специальный вброс.