- Перестройка и новое... - следующий вопрос оказался настолько безумным, что отвечал уже лично командир экипажа.
- Мышление, - с характерным неправильным ударением повторил он печально известные слова покойного советского президента.
- Я устал, я... - очередной вопрос поставил экипаж в тупик.
- Извините, это вы устали? - переспросил Никитин.
Генсек коротко хохотнул.
- Понятно, - сказал он. - Ладно, последняя на сегодня, и сектор приз на барабане. Няш-мяш?
- Что, простите? - безумная викторина добила уже и подготовленного, казалось бы, к любой неожиданности командира экипажа.
- Уже ничего, - совсем другим голосом, без капли веселья, ответил генсек. - Дербенты, прошу вас не покидать станцию и продолжать борьбу за живучесть. Требовать не имею права, сами понимаете. Но прошу. Внеочередная группа орбитальных инспекторов уже на стартовой позиции. Раненых эвакуируем. Помощь с материальным снабжением окажем. Только продержитесь. Весь многонациональный советский народ с вами. Здесь и сейчас - это действительно так. Думаю, вы меня понимаете.
- Товарищ генеральный секретарь, - начал было Никитин. - У меня двое раненых на борту...
- Да погоди ты! - оборвал его генсек. - Есть подтверждение от военных. Пиндосы с экваториального космодрома полное звено перехватчиков уже подняли. Переживёте эти сутки - всё будет. И колбаса, и сало, и коржики! А пока - готовьтесь к борьбе за живучесть станции. Всерьёз готовьтесь, шутки кончились!
Экипаж оторопело переглянулся.
В четырёх сотнях километров внизу под станцией неумолимо и стремительно раскручивались маховики космической войны.