- Есть, товарищ генеральный секретарь! - подтвердил Васильев.
- И вот что ещё, Парсеки, - добавил генсек. - Я этого требовать не имею права. Сейчас вы двое там главные. Но если сможете - попробуйте сохранить её целой.
- Есть, товарищ генеральный секретарь! - повторил Васильев.
- Подполковник, - в голосе его собеседника послышалось недовольство. - Ты меня не понял. Мне у вас наверху сейчас не два советских заводных космонавта с фабрики игрушек нужны с линией партии вместо мозгов, а профессионалы, которые грамотно оценят ситуацию и уберут американца от станции. Если он вдруг решит за ней от вас прятаться и бить на поражение - вы двое рядом с ней стране дороже, чем товарный вид объекта. Я доступно излагаю? Да или нет?
- Да, товарищ генеральный секретарь, - подтвердил космонавт. - Мы всё поняли.
- Вот и хорошо, - довольным тоном прокомментировал генеральный секретарь. - Ни пуха вам там на орбите, Парсеки.
- К чёрту! - в один голос, не сговариваясь, рявкнули оба космонавта. Перед тем как генеральный секретарь повесил трубку, они ещё успели расслышать его довольный смешок.
- Заря - Парсекам, готовность к следующему орбитальному манёвру, - голос из ЦУП раздался почти сразу после звонка верховного главнокомандующего страны. - Транслируем параметры курсового пакета.
Космопланы пыхнули газом из маневровых двигателей и снова дали тягу. Невидимые рельсы орбит медленно пришли в движение. Две боевые машины продолжали катиться по ним в бесконечном движении вокруг Земли - но эта невидимая кривая всё больше и больше становилась похожа на орбиту неизвестной космической станции. Будто две невидимых железнодорожных развилки медленно сходились в одну.
Сходились к станции, которая вполне вероятно могла принадлежать врагу. Перспективу работы с постоянной базой вероятного противника над головами оба космонавта представляли куда лучше, чем им хотелось.
Станция нарушала главный принцип шаткого орбитального равновесия. Позволяла обстрелять с высокой точностью и постоянным контролем бомбардировки практически любой орбитальный или наземный объект без необходимости поднимать дорогостоящие командно-штабные машины для надёжного поражения целей.
Всё то, что могли сделать космопланы, мог делать и контрольный пост на долгосрочном орбитальном сооружении. Только делать он это мог неделями, а то и месяцами. Более того, станция появилась в буквальном смысле из ниоткуда, и это заставляло нехорошо задуматься, что какая-то неизвестная сволочь всё же нашла способ убедительно надурить законы термодинамики и осуществить неосуществимое - замаскировать объект в условиях космоса от любого наблюдения.
- Проверка бортового вооружения, - скомандовал подполковник Васильев. - Снять пломбы с поста управления огнём.
- Есть снять пломбы, - старший лейтенант Юрий Семецкий торопливо убрал защитные крышки с предохранителей. - Система управления огнём в норме. Ракеты исправны, к старту готовы.
- Заря - Парсекам, - раздался голос из ЦУПа. - Готовность к повышению орбиты.
- Есть готовность, - откликнулись экипажи.
Сейчас, когда орбиты неизвестной станции и космопланов лежали в одной плоскости, время прибытия зависело только от высоты орбиты. Согласно парадоксам орбитальной механики чтобы догнать космическую станцию над головами, двум космонавтам требовалось как можно дольше не разгоняться. Чистая геометрия - на орбите ниже космоплан летел медленнее, но совершал оборот вокруг Земли быстрее. Совершал только потому, что длина окружности, по которой он двигался, падала в разы кратно высоте. А значит, и повышать орбиту до поры не следовало.
- Американец всё равно первым успеет, - недовольно произнёс Семецкий. - Вроде и на горючке они там сейчас экономят, а всё равно первый.
- Первый-то первый, - задумался Васильев. - Но и с манёвром у него будет грустно.
- А зачем ему там вообще манёвр, товарищ подполковник? - не выдержал его подчинённый. - Спрячется за корпусом, да и обстреляет нас. Ракеты - твари умные, дорогу найдут.
- Значит, берём его в клещи, - решил командир. - На сближении манёвр расхождения, и выковыриваем. Чем ближе к станции он будет, тем хуже ему придётся крутиться, чтобы отрабатывать сразу нас двоих.
- Заря - Парсекам, минутная готовность к повышению орбиты и перехвату, - ЦУП вновь напомнил о себе.
Двум космопланам предстояло набрать скорость и начать подъём к станции. Бой с ветераном американской космической программы выглядел почти неминуемым.
- Внешние радарные антенны в боевое положение, - скомандовал Васильев. - Боевая готовность.
- Есть боевая готовность! - откликнулся старший лейтенант Семецкий и тут же торопливо потянул воду из встроенной прямо в шлем поилки. В горле старлея внезапно пересохло. На привычные учения с перехватами отработанных спутников или специально выведенных и потому жутко дорогих самоходных мишеней это уже ни капли не походило.
- Аккуратно давай, - совершенно не по уставу сказал ему подполковник Васильев. - Без фанатизма.
И отдал команду на включение маршевых двигателей.
За кормой двух космопланов вспыхнуло бледное пламя. В этот раз двигатели работали не короткими точно рассчитанными импульсами в ключевых точках орбиты, а прямолинейно решали задачу на одном только избытке тяги.
Боевую задачу.
Космопланы рванули вперёд и ввысь. Их радары, уже в боевом положении, своими импульсами буквально возвещали противнику о скором прибытии. Ответные импульсы американского радара система электронного противодействия на борту космопланов обнаружила почти моментально.
- Есть облучение боевым радаром, - прокомментировал для Земли ситуацию подполковник. - Есть ведение цели. Подтверждаю, цель пытается укрыться за станцией. Михалыч, расхождение!
- Есть расхождение! - курсы двух космопланов изменились не очень сильно - но с каждым новым километром до станции расстояние между ними увеличивалось на сотни метров.
Противнику нашлось, чем на это ответить.
- Есть отстрел ракет первой волны, - произнёс Семецкий. - Наблюдаю четыре единицы.
- Сбить! - коротко приказал Васильев и притронулся к панели управления огнём - Хрю-хрю мои поросятушки...
Космоплан дрогнул. Створки оружейного контейнера пришли в движение. Из-за блоков маневровых двигателей тупорылые кургузые бочонки действительно походили на поросят куда больше, чем на привычные вытянутые тела земных ракет воздух-воздух.
На орбите не требовалось лететь на огромной скорости через плотную стену атмосферы. Да и скорость ракеты имела куда меньшее значение, чем возможности для её изменения. В космосе предел для одинаковых двигателей зависел только от соотношения масс с полными и пустыми баками. Без внешних помех, вроде следов атмосферы, всё что ракета успела набрать сначала вместе с космопланом, а потом - без него, сохранялось бы почти вечно.
Сравнительно крохотная, она запросто выигрывала гонку у большого космоплана - только потому, что на килограммы собственной массы ракеты приходились десятки килограммов рабочего тела, и расходовала она их ради одной-единственной цели - догнать и поразить врага.
Тот мог весить многие тонны, но горючего на каждую из этих тонн приходилось в лучшем для космоплана случае две с половиной или три. И то, при условии, что космоплан этот совсем недавно вышел на орбиту. Сейчас же, после серии активных манёвров, баки "Дина Соара" Шепарда хранили куда меньше.
Отсутствие атмосферы означало и вторую большую разницу космического оружия с земным. Ему совершенно не требовались большие и тяжёлые поражающие элементы. Облако мелкой дроби получало в момент подрыва те же несколько километров в секунду дополнительной скорости, что и на Земле - но без сопротивления атмосферы не теряло эту скорость вообще, и буквально сметало всё на своём пути.