А вот, хрен с маслом!
Тщательно прицелившись, Иван повёл стволом, представив, где самолёт будет находиться чуть позже… Плавно нажал спуск…
Очередь…
Неказистая была очередь, не то что из станкового «Максима», к которому Иван привык. Уж тот-то молотил так молотил, что твой отбойный молоток в шахтёрском забое, а этот — так, трещотка. Никакого сравнения.
И вдруг…
Стукнул по плечу старшина:
— Так ты его, кажись, подбил, парень!
Налетевший ветер сносил чёрный дым в сторону наших позиций, точнее — чуть дальше, за сопку, к урочищу Оргон-Чуулсу, про которое некоторые несознательные цирики из кавполка Лодонгийна Дангара рассказывали разные страшные небылицы. Про какого-то белого всадника, девушку, хрустальную вазу, ну и прочую антинаучную чертовщину. Комсомолец Иван Дубов, как и его товарищи по службе, в неё ни капельки не верил.
Сбитым самолётом день не окончился, вечером дела поинтересней пошли — поступил приказ командования силами батальона провести ночную разведку боем.
Иван хоть и пулемётчик, а всё ж лично упросил командира, майора Ивана Михайловича Ремезова. Взяли…
Пользуясь темнотой, разведчики — в их числе и Иван Дубов, пока вовсе и не предполагавший, что трудная и опасная работа фронтового разведчика станет его основным делом на всю будущую войну, — скрытно подобрались к сопке, на склонах которой укрепились японцы. Два пулемётных гнезда, колючая проволока, брустверы из камней — всё это прекрасно просматривалось в свете луны.
Разведчики растянулись. Замерли. По цепи прошелестела команда, и…
Яркие вспышки гранат разорвали тишину, освещая чёрное небо! Накрыли оба пулемётных гнезда, со стороны японцев послышались крики ужаса и боли.
Штыковая атака! Крики — ура! И вот уже японцы бегут, почти не оказывая сопротивления. Улепётывают самураи, да так, что только пятки сверкают. Видать, не ждали незваных гостей, а вот — получите!
Громовое «Ура!» ещё раз пронеслось над освобождённой сопкой и тут же затихло, гулким эхом отражаясь над гладью реки и в урочищах. Вновь поступил приказ — не останавливаться, проникнуть вглубь обороны противника в местечке Джин-Джин-Сумэ.
Иван ощущал воодушевление — голова была на редкость ясной, а мысли — собранными, чёткими. Ну и эйфория, как же без этого? Первый разведбой — и такой успех.
И этот первый успех оказался только началом!
Скрытно передвигаясь, батальон оказался в виду крупной японской базы — склады, батарея зениток, ещё какие-то строения, плац…
— Батальон, к бою!
— Ур-а-а-а!!!
И снова громыхнуло в ночи, и молодые русские парни, явившиеся на подмогу братскому монгольскому народу, ринулись в бой.
— Ура-а-а-а!!!
Иван примостил наконец пулемёт на первом подходящем камне. Прицелился в чёрные стволы зениток, ожидая, когда замаячат возле них такие же чёрные, дергающиеся в панике тени.
Ага, вот они!
Появились, голубчики!
Вот вам наш пламенный комсомольский привет!
Дрожа, затарахтел пулемёт, сбоку — ещё один, и ещё. Защёлкали винтовочные выстрелы, полетели гранаты.
— Ура-а-а!!!
И тёмные фигуры японцев в разрезе прицела…
Явились за чужим добром, самураи? Получите!
Пулемётный ствол вдруг дёрнулся и замолчал. Диск! Сменить диск…
— Банзай! — Японец с винтовкой с примкнутым штыком… Не успеть! И откуда он здесь взялся? И почему не стреляет? Не видит в темноте? Опасается попасть в своих?
Схватив пулемёт, Иван — парень очень даже неслабый (слабых в пулемётчики вообще не берут, на-ка, потаскай такую дуру!) — без труда отбив направленный на него штык «Арисаки», изо всех сил ткнул супостата в грудь раскалённым от выстрелов стволом. Заверещав, японец отлетел в сторону, упал, выронив винтовку наземь.
— Вот тебе и банзай, самурай хренов!
И тут вдруг случилось… Иван даже поначалу не разобрал — что… Только громыхнуло, так что закачалась земля, и встало в полнеба яркое оранжево-красное зарево. Сразу стало жарко, светло, почти как днём. Хорошо были видны и свои и — улепетывающие! — японцы. И тот самурай… Вон он валяется, держась за грудь — маленький, худой, очечки в чёрной оправе, стекла разбиты. Студент, бляха муха! Форма — старого образца, на наплечных нашивках одна звёздочка — нитто-хей, рядовой второго класса. Что же штыковому бою не успели обучить? Вообще-то япошки неплохо штыками бьются, уж не как этот… Наверное, из недавно призванных.
Иван повёл стволом:
— А ну, поднимайся. Отвоевался, милок…
Японец поднял вверх руки:
— Не стреряй, не стреряй!