— Добрый знак. — Чингисхан, владыка степей, завидев подъезжавшую кавалькаду, по-молодому ловко спрыгнул с коня.
Окружавшие его нукеры, приветствуя подъезжавших, вздёрнули вверх копья. На стальных лезвиях вспыхнуло солнце.
Поднимавшиеся на гору всадники в блестящих шлемах и панцирях остановились, двое из них спешились и быстро пошли к вершине. Яркие солнечные лучи отражались от их доспехов, ветер развевал за спинами разноцветные плащи: у одного — небесно-синий, у другого — императорски-жёлтый.
Подойдя к властелину степей, оба приветственно поклонились.
— Рад видеть тебя, брат мой Елюй Люге! — С обаятельной улыбкой Чингисхан обнял путника в жёлтом плаще. — Рад приветствовать славного императора Ляо!
Услыхав эти слова, нукеры отсалютовали копьями.
— Я также рад видеть и тебя, Баурджин-нойон. — Повелитель устремил свои тигриные глаза на князя, синий плащ которого трепетал за спиной, словно победное боевое знамя. — Сонин юу байна уу? Какие новости?!
Баурджин почтительно преклонил колено.
— О, небесный брат мой, славный император киданей и ханьцев. — Чингисхан повернулся к важному гостю. — Прошу за мною в шатёр, отдохни с дороги. Заодно и поговорим, решим наши дела к обоюдному удовольствию.
Тысячник... впрочем, какой уж тысячник? Вождь! Вождь восставших киданей, милостью богов властелин Стальной империи, Елюй Люге улыбнулся:
— Рад встрече с тобой, великий хан! И всё же жаль, что она будет краткой, — цзиньское войско Баньяна Чэнюя идёт к Луньаню. Я должен быть там!
— Ты будешь не один, брат мой, — негромко рассмеялся Чингисхан. — Я пошлю тебе на подмогу тумены моего лучшего полководца — Джэбэ. Идём же в шатёр и всё обсудим. Тебя с нами не приглашаю, Баурджин, но напоминаю, что ты достоин самой высокой награды. И её получишь! — Властелин степей обернулся и неожиданно подмигнул князю. — Кроме того, здесь есть тот, кто рад тебя видеть куда более, чем даже я!
Чингисхан с улыбкою поднял руку и обернулся к нукерам. Баурджин тоже повернул голову и увидел, как, отделившись от стройных шеренг воинов, бежит по пожухлой траве красивый русоволосый юноша в сверкающих на солнце латах.
Сердце нойона дрогнуло... Распахнув объятия, он зашагал навстречу...
Подбежав, юноша, не обращая никакого внимания на улыбающихся императора и нукеров, бросился Баурджину на шею:
— Отец!
— Алтай Болд... Сын... Как дела дома, сынок?
По счастливому лицу князя текли слёзы... Или виной тому был ветер?
А с Мэй Цзы всё ж таки не обошлось без постели. Впрочем, князь это предчувствовал и, сказать по правде, не очень-то и сопротивлялся. Нет, сам ни на что не намекал, упаси боже! Главное-то было как можно быстрее предупредить Елюя Люге о том, что его заговор раскрыт — как всегда и бывает, нашёлся предатель, и не один. У Мэй Цзы, как подозревал Баурджин, наверняка были возможности для экстренной связи.
— Да, я предупрежу его, — просто отозвалась женщина, похоже, ничуть не удивляясь воскрешению князя из мёртвых.
— Да, и мне нужно самому как можно быстрее попасть к нему.
— Вот так... — Мэй Цзы неожиданно улыбнулась. — Раньше мы были врагами, нойон... А сейчас...
— Времена меняются.
Они пили чай на втором этаже роскошного особняка куртизанки, куда приехали из одного неплохого местечка, где посетители играли в кости и иные игры. Адрес его не так давно выспросил у модного поэта Юань Чэ бывший водонос Дэн Веснушка. Надо сказать, Мэй Цзы прекрасно владела собой — даже бровью не повела, увидев перед собой Баурджина. Ну ещё бы... с таким-то прошлым! Нойон хорошо помнил, как девять... нет, уже десять лет назад Мэй Цзы умело изображала несчастную шпионку, а затем, подставив своего хозяина, едва не погубила всё монгольское войско и самого Баурджина в придачу. И главное, сумела скрыться!
— Странно. — Мэй Цзы снова усмехнулась. — Мы с тобой пьём чай и разговариваем, словно давние друзья!
— Мы и есть друзья... Ваше будущее величество.
— Елюй Люге... — Прекрасные глаза куртизанки затуманились. — Он казался мне просто милым и упорным мальчиком. О его истинном предназначении я узнала позже...
— Надо быстрее послать ему весть! — напомнил нойон. — Думаю, у тебя найдутся верные люди.
— Найдутся. — Женщина легко поднялась из-за стола и, взяв гостя за руку, улыбнулась. — Идём.
Они вошли в довольно просторную комнату, даже скорее небольшую залу. Мэй Цзы подняла в пазах оклеенное полупрозрачной бумагой окно и, обернувшись, кивнула куда-то в угол: