— А я вообще никакого пива не пью, — тут же огорошил его пучеглазый. — Горькое. Вот вино бывает и вкусное, а пиво... Горечь одна, что и сказать!
— Вот чучело! — трактирщик в сердцах всплеснул руками. — Ну, уж вина-то я тебе не налью, и не думай.
— А! — парень вдруг окинул его взглядом и заморгал. — Так ты, верно, хозяин этой харчевни?
— Верно подмечено! — тут же съязвили за соседним столом. — Молодец, деревенщина, — палец в рот не клади!
— Да, я вот, хозяин и есть, — со скорбным видом поклонился Ань Гань.
— Вот ты-то мне и нужен!
— Я тебе нужен?! Зачем?
— Вижу, тут у вас весело, — уселась за столик к нойону незаметно вошедшая Сиань Цо. — Песни поют, шутят.
— Да уж не скучно, — расхохотался князь. — Ты что такая замученная?
— Так работаю же, — девушка махнула рукой. — Вот так один раз неудачно пошутишь, и...
— Что, в самом деле, не нравится?
— Да нет, — Сиань Цо улыбнулась. — Просто привыкнуть надо. Может, всё-таки поднимемся ко мне, господин на...
— Тсс! — князь поспешно огляделся по сторонам. — Меня тут не знают.
— Ну, тогда пошли, господин... князь.
Расплатившись с хозяином харчевни, Баурджин следом за Сиано Цо вышел во внутренний дворик, усаженный цветущими яблонями. Пройдя по неширокой аллее, они поднялись на галерею, и уже оттуда очутились в арендованном девушкой жилище — необжитом, пустом и гулком, как своды пещеры.
— Извините, господин, — Сиань Цо сбросила плащ на узкое гостевое ложе. — Я ещё не навела здесь уют — некогда. А нанять слуг — пока нет денег, всё жалованье ушло на оплату жилья.
— Ай-ай, — шутливо посетовал князь. — Ах, как скверно-то!
— А вот в спальне у меня — более-менее, — девушка улыбнулась. — Я ведь там сплю.
«Интересно, с кем?» — хотел было спросить Баурджин, но вовремя удержался, посчитав сей вопрос чересчур пошлым.
— Проходите, господин наместник!
Сиань Цо уже сняла верхний халат, оставшись в нижнем одеянии из тонкого золотистого шёлка, тонкого почти до полупрозрачности, отнюдь не скрывавшего, а наоборот подчёркивающего соблазнительные изгибы тела, волнующую округлость груди с остро-торчащими сосками.
— Какое прекрасное платье, — подойдя ближе, князь положил ладонь на грудь девушки.
Сиань Цо встрепенулась и тут же застыла, давая возможность мужской руке проникнуть за отвороты одежды...
Почувствовав теплоту кожи, Баурджин несильно сдавил упругую грудь пальцами и прижал девчонку к себе. Та поддалась, легко и охотно и, обхватив шею князя руками, с жаром впилась в его губы. Быстро развязав пояс, нойон освободил девушку от одежды и восхищённо причмокнул:
— Красавица! Богиня!
Сиань Цо счастливо засмеялась — какой же девушке не приятна похвала?
— Позволь, я сама раздену тебя, господин...
Спальня оказалось вполне обжитой и уютной — но это князь разглядел уже позже, а пока все мысли и чувства его были поглощены прелестным юным созданьем. О, какое наслаждение и счастье гладить и обнимать это тело, целовать эти губы, глаза, грудь...
— Отойди! — вдруг прошептал князь.
— Что? — девушка вскинула брови.
— Хочу полюбоваться тобой. Встань... Подними руки... Богиня! Как есть богиня! А теперь иди же сюда.
— Иду...
А потом, когда после любовной неги расслабленно вздымалась грудь, Баурджин тихонько погладил наложницу по спине:
— Хочу спросить про твою прошлую жизнь, Сиань Цо.
Девушка грустно улыбнулась:
— Я ведь вам уже рассказывала... А сейчас вы спрашиваете вовсе не обо мне. Коварная Турчинай — вот кто вас по-настоящему волнует! — в голосе Сиань Цо явственно прозвучала обида. — Ведь так?
— С чего ты взяла? — притворно изумился наместник.
— Со всего... Ещё раз повторю — это злая, коварная и опасная женщина.
— Мне она такой вовсе не кажется.
— Вы — мужчина, и воспринимаете мир слишком просто. Да, Турчинай красива — но это красота кобры! Обаятельна — но это обаяние хищного зверя! Несомненно, умна — но это ум злобной волчицы, точнее — её коварство. О, эта женщина ничего не делает зря!
— Я давно не встречаюсь с ней, — соврал князь... впрочем, и не соврал — со дня их последней встречи прошло, наверное, уже пара недель, а то и того больше.
— Вы мне очень нравитесь, господин, — устремив взгляд куда-то вверх, неожиданно призналась Сиань Цо. — Но знаю, я для вас — лишь только игрушка.
— Почему же? — искренне изумился нойон. — Я чем-то когда-то обидел тебя, милая Сиань?
— Нет.
— Ну, так что же ты так говоришь?
— Просто... просто чувствую. Ладно, не будем об этом, — усевшись на ложе, девушка задумчиво наморщила лоб. Обернулась. — Я хотела о чём-то попросить вас, мой господин.