— С Абаддоном всё в порядке, — ответил я. — Просто он очень ответственно относится к своим обязанностям. И переживает за безопасность графини. Но у него сейчас другая задача — он занят поиском Теней.
— А что насчёт второго? — вдруг спросил Голодрига. — Магнуса? Почему он не помог графине? Он же вроде как тоже сильный?
— Потому что я запретил ему вмешиваться, — коротко ответил я.
Про себя же подумал: «Ага, щас! Чтобы он там всё разнёс к чертям?». Если бы он вмешался, то от торгового центра, где напали на Настю, остались бы только руины. Он же мастер «перестараться». Отправить ракетный залп туда, где достаточно одного выстрела из пистолета — это в его стиле. Нет уж, спасибо. Пусть лучше занимается тем, что у него получается лучше всего — калибровкой.
Прямо сейчас Магнус сидел в Башне Четырёх Стихий и проводил сложнейшие расчёты. Траектория полёта снарядов, скорость и направление ветра, плотность и влажность воздуха… даже фазы луны, наверное — всё это он учитывал, чтобы обеспечить максимальную точность стрельбы из защитных орудий, которые я планировал установить на всех тринадцати башнях. Чтобы каждый выстрел был точным, как у снайпера. Работа ювелирная, требует полной концентрации. Так что ему сейчас некогда отвлекаться.
— Но может, всё-таки стоит усилить охрану графини Разумовской? — не унимался Голодрига. — Ну, там, запереть её дома, приставить побольше гвардейцев… Для её же блага!
Я резко повернулся к нему. Мой взгляд, видимо, был не очень дружелюбным, потому что он тут же сжался.
— Граф, — сказал я ледяным тоном. — Вы предлагаете мне запереть любимую девушку в золотой клетке? «Ради её же блага»?
— Ну… я просто подумал… — пролепетал Голодрига.
— Так вот, не думайте! — отрезал я. — Настя — свободный человек. И она сама решает, где ей быть и что делать. А моя задача — защитить её. Не спрятать, а защитить! Разницу улавливаете?
Граф торопливо закивал.
— Вот и отлично. Итак, господа, план ясен? Вопросы есть?
Вопросов больше не было. Совещание закончилось. Теперь предстояло самое сложное — воплотить всё это в жизнь. Быстро и без шума. Пока Тени и их кукловоды не придумали какую-нибудь новую пакость.
Ну что, работа закипела! Афанасий Николаевич Борщов, наш незаменимый начальник коммунальных служб, развернул бурную деятельность. Его «орлы» (как он ласково называл своих слесарей и сантехников) сновали по всему Вадуцу, как муравьи, открывая нужные подвалы, чердаки и коллекторы.
Скала с гвардейцами и «Альфой» обеспечивали прикрытие, отгоняя любопытных и отстреливая редких Теней, которые всё-таки решались сунуться в город. А Оракул, как и подобает главе Тайной Службы, дёргал за невидимые ниточки, собирая информацию и выявляя потенциальные угрозы.
Я же, как истинный Архитектор (скромность — моё второе имя!), занимался самым главным — клепал нефритовые сферы. Работа, скажу я вам, не из лёгких. Требует предельной концентрации и энергии, как у небольшой атомной электростанции. Но я справлялся. Чай, не первый раз магией балуюсь.
К вечеру первая часть сфер была уже размещена по своим нишам. Вадуц, сам того не ведая, потихоньку превращался в огромную ловушку для Теней.
— Ну что, красавцы, — пробормотал я, откидывая крышку. — Будем знакомиться поближе?
Двенадцать красных масок скалились на меня со дна ящика. Одиннадцать вели себя смирно, как первоклашки на линейке — лежали себе, слегка пульсировали демонической энергией и терпеливо ждали своей участи. А вот двенадцатая — та самая, которую я снял с того бедолаги, выёживалась.
Она вибрировала, дёргалась, и вообще всячески демонстрировала своё «иди-нафиг-или-я-тебя-сожру». Явно не была настроена на диалог.
— Ну-ну, — пробормотал я, откладывая полировочную тряпочку. — Упрямая, значит? Не хочешь по-хорошему? Ладно, применим стрессовую терапию по методу одного моего старого знакомого. Очень убедительный был товарищ. Особенно когда речь шла о демонах.
Я активировал Дар. Воздух вокруг меня заискрился, а над головой, сплетаясь из золотистых нитей, сформировалась руническая диадема. Не то чтобы она была нужна для дела, но выглядело пафосно. А демоны, они пафос уважают. Ну, или боятся. Что, в принципе, одно и то же.
Я протянул руку к упрямой маске. Пальцы зависли в миллиметре над её поверхностью, и я почувствовал, как она задрожала ещё сильнее, пытаясь вырваться из невидимых тисков моей воли.