— Тьфу ты! — Тури топнул босой пяткой. — Так и знал! Лучше бы купил меда!
Халлас звонко загоготал:
— А я предупреждал!
— А ты, — ехидно перебил его прорицатель, — хочешь узнать свою судьбу?
— Я? Нет-нет, спасибо.
— О-о-о, погоди… Она очень занимательна.
Ребятишки не ощутили, как в шатре потеплело, а горящие свечи потускнели. Стеклянная сфера начала трескаться.
— Благодарю, но я хочу потратить свой медяк на что-нибудь еще…
— Я даже отсюда чувствую эту темную энергию, — маг не останавливался, он сдвинул брови и посмурнел. — Твой путь будет состоять из мрачных оттенков…
— Не верю, — фыркнул Халлас и, посмелев, положил руки на пояс.
Ясновидящий поднялся на ноги и засмеялся. Очень нездорово.
— Уже через год даскийцы причалят к берегам Детворда, и северяне проиграют битву. Драккары Хладанны падут перед небывалой мощью островов! Тогда-то ваш милостивый государь устроит их кораблям такой потоп, — голос старика бил по ушам, как колокол, — что город смоет в темную пучину! Всех, кого ты знал и любил! ВСЕХ! Ты возненавидишь этот мир, оракул!
Прогремел треск, тонкие ниточки царапин отпечатались на волшебном шаре. Огонь свечей совсем погас, а воздух вокруг зашелся извилистыми волнами. Халлас уже не хотел называть прорицателей шарлатанами… Никогда.
— Хватит, — голос Халласа завибрировал, — мы уже уходим… Тури, пойдем.
Он развернулся, но врезался в стоящего столбом сектанта позади него:
— Дослушай предсказателя, — сказал тот угрожающе…
Халлас услышал шаги, от которых сердце съежилось. Он обернулся — ясновидящий уже приближался к нему. Бом-бом! Ступенька за ступенькой…
— Твое имя затеряется во времени, твое прошлое бесследно сгинет! А после, тебя заберут в Орден! И закалят так, что зеркало станет злейшим врагом! Сановники будут испытывать тебя, и ты повинуешься… Четыре мести ты свершишь, четыре жизни подаришь культу, перед тем как примешь судьбу…
Тьма окружила, заполнила легкие, а огненный воздух обжег кожу. Халлас судорожно попятился, сектант сзади прижал его, а маг наклонился перед ним и схватил за шею. Сильно. Туорэм стоял с отвисшей челюстью, не смея что-либо предпринять.
— Отвергнутые, — предсказатель закатил зрачки, оставив одни белки, — отвергнутые никогда не дремлют… Они выбрали тебя, оракул, как и многих других. Они пошлют тебе красную пятиконечную звезду, и ты поймешь… Ты все поймешь в свое время! Ты воспрянешь истинным оракулом…
— Хватит, — сквозь слезы прошептал Халлас, — прошу Вас…
— Ты послужил культу славную службу. Ты повинуешься. Они наблюдают…
Маг бешено затараторил на неизвестном языке и издал демонический вопль. Стеклянная сфера взорвалась острыми осколками. Тьма развеялась, свечи вновь загорелись, тело обдало освежающим холодом, а горький запах дыма вернулся. Как будто все это было в воображении.
Вот только Халлас трясся и плакал наяву. Маг отпустил шею мальчика. Ужасные бельма куда-то пропали, злобные брови выпрямились.
— Город смоет в пучину? — робко пискнул Туорэм. — Но вы же сказали… Что… Что я буду счастлив… До глубокой старости…
Старец улыбнулся своей самой добродушной улыбкой и нежно проговорил:
— Я солгал.
Глава 1: Последнее испытание
— Не можешь? Или же не хочешь? Между этими понятиями существенная разница…
— Боже! Ты понимаешь, на какой риск собираешься меня подписать?
— Иначе бы не просил, — прошептал хриплый голос. — Ну же, подтасуй имена — окажи мне услугу.
— Я не могу, — послушник поежился на неудобной скамье. — Да и каким образом я это сделаю?
— Не строй из себя полоумного, ладно? И не будь таким правильным. Распределение по отсекам казарм — запросишь сто тридцать восьмой. Только приди пораньше, чтобы другой не занял моего клиента!
— Ну-ну, а почему я вообще должен тебе помогать?
— Потому что ты мне, как брат… Ну, или из альтруистических побуждений, — фантом замедлился, тусклый свет факела отразил ехидный блеск его сколотых зубов, — а может, я просто тебе нравлюсь? Нет? Словом, придумай себе, наконец, причину и сделай, как я сказал.
— Абсурд, не впечатлил.
— Да… Ну, что ж, я, конечно, не хотел пользоваться этим козырем… Но ты меня вынуждаешь.
— Что? Что за ерунду ты…
— Мар… Его кости до сих пор на дне, как считаешь?
— Ты… Ты не посмеешь…
— О-о-о! Я? — тон стал суровым. — Посмею…
— Ладно, стой… — Послушник засуетился, взялся за подбородок. — Я постараюсь, вернее, попробую. Подойдет любой номер?