— Ну, пускай будет пятый, — бросил фантом небрежно. — А хоть даже и первый… Не люблю ждать понапрасну.
Послушник робко кивнул.
— И если что, этого разговора не было…
Звук удаляющихся шагов медленно угасал, а тень удовольствия скрылась за ускользающим во мраке силуэтом.
Сердце вырывалось из груди, а дышать становилось все труднее. Он вздрогнул, ударил кулаком по тумбочке и резво подскочил — темное пятно пота осталось на простыне, а со лба упало несколько капель. Соблюдать строгий режим в течении стольких лет и проспать такой важный день… Лучше даже не думать об этом.
Воин осмотрелся — койка рыжего друга уже пустовала, собственно, как и постели всей казармы.
Отлично! И где же громила, когда он так нужен?! И где Амеон со своими жеребьевками?
Он, стараясь успокоиться, выдохнул и подоспел к стойкам, выискивая инвентарь. Топор, топор, кольчуга, камзол, штаны, еще топор, но теперь метательный. И, конечно же, шлем. Он схватил барахло под руки и поскользнулся на мокрой луже рядом с уборной — железная каска с грохотом упала на каменный пол:
— Сука! — выпалил боец, второпях поднимая его.
Об утреннем умывании можно забыть. Он рванул к выходу — только пятки сверкали в дверном проеме.
Ослепительное сияние привлекло внимание циклично моргающих глаз. Послушник еще немного понаблюдал за рассветом — он рисовался необычайно красивым: огненно-алое солнце слегка касалось пестрых облаков, окрашивая их в пурпурно-красные тона и рассеивая ночную мглу, а вдали виднелись еще не до конца опавшие желтоватые и буро-красные кроны деревьев. Но время поджимало.
Глубокий вдох насытил легкие свежестью недавнего дождя, а вот земля, как будто нарочно, не давала ступить уверенно, ускользая из-под ног. Собственно, они и ускользнули. Раздался глухой грохот.
— Дерьмо собачье!
Послушник сморщился от простреливающей боли, доходящей до кончиков онемевших пальцев — приземляться на локти не лучшая идея. Но он поднялся, опираясь на запястья и вытер подошву о бедные заросли сорняка. Пришлось ускорить темп.
Исполинская фигура уже маячила на смотровой площадке.
— Ну, здравствуй, — Гарт, измученный, но явно рассерженный, махал старому приятелю. — Неужели так сложно было меня разбудить? А?
Как всегда, расплываясь во флегматичной улыбке, гигант остался безмолвен.
— И как это понимать?! — психовал коротышка.
Но гигант не изменился в лице и не ответил.
— Ладно… — прошипел Гарт. — Может ты, Тор, слишком боишься поединка, а? Хотя-я-я, ты, видимо, никогда и ничего не боишься… Или я ошибаюсь?
Если коротышке не показалось, то дуга улыбки громилы слегка увеличилась. Но ему и запросто могло почудиться, ведь это был бугай Торхад.
— Воды в рот набрал что ли? — Гаркнул коротышка и притопнул. — Эй?!
Амбал, не реагируя, повернулся голову: свет во внутреннем дворе замка делал и без того рыжеватые волосы еще более насыщенными. От контраста Гарту пришлось зажмуриться.
— Боюсь? — медленно произнес Торхад. — Хм… Скорее мне обидно…
Зеленоватые огоньки посмотрели сердито, исподлобья, но этот взор не предвещал опасности. В данную минуту грозный облик и вовсе казался комичным, ведь вьющаяся грива вокруг головы представляла собой не что иное, как огненную сферу, очень похожую на сегодняшнее утреннее светило. Гартиммер до последнего сдерживал смешок.
— …обидно, — будто не замечая, продолжил исполин, — за то, что только от случая зависит, как ты выйдешь за частокол: держа окровавленное оружие острием вверх под радостные возгласы или же ногами вперед, лежа на щите. И даже если победа в кармане, это ведь только половина успеха?
— Мне бы такую половину.
— Д-а-а, коротышка? — Пухлые губы гиганта поджались. — Одно дело сразить того, кого ты ненавидишь или, хотя бы не знаешь, и совсем иное — биться со своим другом насмерть, с которым вместе впервые убил оленя на охоте, с товарищем, помогавшим перевязывать раны после изнурительных испытаний. Такого впору и братом называть, не по крови, конечно, но все же. И вот представь: ваши имена на одной строчке, определенной жребием. Дрогнет ли рука? Вот вопрос… — Могучие руки перехватили топор, опущенный обухом вниз. — Но выводит из себя то, что изменить ситуацию невозможно — мы просто плывем по течению.
«Плывем по течению…» — ударило в голове Гартиммера.
Он, опешив с ответом, почесал затылок и жиденькую поросль вместо бороды. Шрам, доходящий, до вздернутого носа, натянулся в грустной гримасе.
— Да, но лучше быть на месте победителя, — с трудом выдал коротышка. — Приятнее иметь половину успеха, чем не иметь вовсе. Хотя… Хотя не горел бы желанием выйти против тебя. И вообще, — он застопорился и указал на топор, — видя, как ты орудуешь им, никто не захотел бы!