- Нельзя было верить темному, - рассуждали простые люди.
- И Тьму нельзя было рассеивать.
- Хорошо, что жилые дома не пострадали, и вообще никто из мирных.
- Но экзорцисты же пострадали...
- Погибших много, раненных еще больше.
- Они сами виноваты!
- Они погибли, защищая нас, им ведь удалось удержать тьму.
- Не хватало, чтобы из-за их опытов еще кто-то страдал!
- Говорят, церковь отказалась от ордена.
- А епископ сбежал...
- Вранье, все это, погиб он в бою с демоном.
- Сбежал, тебе говорят!
- Жив он и никуда не сбегал, - не выдержал Артэм.
Он слушал эти разговоры каждый день, но терпеливо молчал, когда говорили об ордене, обвиняли его технику, но когда речь заходила об отце он тут же вспыхивал.
- Стенат Аврелар сейчас в госпитале, в тяжелом состоянии.
В нем сразу же узнали сына епископа, в конце концов, других мальчишек среди инквизиторов не было, но в этот раз, как и во все остальные, он видел в глазах людей так много противоречивых реакций. Замечая усмешки или виноватые взгляды, он раздражался еще сильнее.
- Да что вы понимаете!? - отчаянно вскрикивал он и спешно уходил, забывая о том, что заставило его выйти из дома.
Ему было трудно смериться с тем, что никто не знал, что действительно произошло, но факт оставался фактом - весь столичный экзархат был разрушен, архив сожжен. Из-под обломков все еще доставали погибших, но из выживших никто не мог сказать, что именно случилось. Известное же было не однозначно. Очевидцы говорили, что внезапно появилась тьма, действительно сильная, что никто не мог ее остановить. Энергия просто сносила экзорцистов и ту же убивала их, а в центре нее стоял демон или человек, окутанный черным огнем. Он никого не трогал, не нападал, не реагировал даже на нападения, но именно от него пульсациями расходилась тьма, силы способной разбивать стены. Были, правда те, кто говорил странные вещи, мол на демоне была сутана ордена, а в руках меч епископа.
Этот демон просто шел по коридору, что-то бормоча, игнорируя все печати и мечи. В него даже в отчаянье метали вещи, но чтобы не коснулось его пламени, оно исчезало, осыпаясь пеплом. Так было до тех пор, пока на пути неизвестного не открылся проход в темный мир. Из зияющий дыры появился Керхар с потоком черной дымки.
- Эти две тьмы были совсем не похожи, - рассказывал один из инквизиторов в госпитале. - Та, что пришла из темного мира, была подобна туману, отбредшему форму. Она словно проходила сквозь предметы и вела себя совсем как тьма, к которой мы привыкли, а та - другая - была очень густой. Она словно состояла из комочков, плотных мелких шариков и очень легко причиняла вред. Она врезалась в кожу, в стены, в оружие и при этом, разбивала все.
- Неизвестная Тьма раскрошила мой меч, словно стеклянную игрушку. Она только коснулась, а металл покрылся трещинами, - говорил другой. - А демон ничего не замечал.
- Мне на какой-то миг показалось, что я вижу сияние сквозь черное пламя. Причем не просто сияние, а блеск слез, скользящих за этой пеленой.
- Не знаю, кто он и не могу сказать, что он желал нам зла, но он разрушал все на своем пути и непременно вышел бы в город. Мы поставили задачу загнать его в подземелье, но все усилия были тщетны. Что бы мы не делали, он продолжал двигаться к смотровой башне.
- Я уже был уверен, что мы проиграли. Но появился второй демон и сцепился с нашим врагом. Внезапно, сразу, без малейших попыток договориться. Просто открылся проход, и он тут же набросился на неизвестного. Второй демон, по описанию похож на Керхара, и я верю, что это именно он. Вряд ли кто-то другой сражался бы так за нас.
- Появление Керхара перевернуло всю картину, но что самое ужасное - увеличило опасность. Вторая Тьма не трогала нас, даже защищала от первой, но битва двух демонов не знала пощады.
- Когда печать сталкивалась с лезвием меча, одной только волной энергии выбивало окна. Стены трескались. А если один из них все же доставал другого, то отбросив противника, непременно проламывал дыру в стене, рушил несколько этажей или и вовсе заставлял обрушиться часть здания.
- Когда рухнула смотровая башня, - признавался Рейнхард, - я взял командование на себя. Мы не могли найти епископа, и я воспользовался правом старшего по званию. Понимая, что в этом бою мы ничего не решаем, я объявил эвакуацию под свою ответственность.
- То есть вы признаете, что орден просто сбежал? - спрашивал расследующий это дело вельможа из королевских приближенных.
- Нет, мы не сбежали, а сменили позицию, чтобы выжить, - отвечал спокойно Рейнхард.
Он тоже был ранен, но раны его были незначительными. Сломанная рука и пара ожогов, не мешали ему взять на себя ответственность за судьбу ордена и держать оборону пред властями от лица всего ордена.
- Не было никакого смысла становиться жертвами падающих стен и потолков. И нам никто не мог гарантировать, что Керхар, если он вообще сражался за нас, победил бы в этой битве, поэтому нам нужно было подготовиться, на случай если демон попытается выйти с территории епархии в город.
- И что вы сделали?
- Организовали несколько команд и подняли барьер, однако это нам не пригодилось. Все стихло само.
- Значит, вы не знаете, кто и как победил?
- Нет. Мы только видели, как неизвестный демон пытался взлететь, создавая крылья из неизученной густой Тьмы, но Керхар сбил его печатью и после недолгих звуков борьбы все стихло. Мы только слышали, как открылся и закрылся портал - это происходит с характерным звуком.
- Значит, вы не можете гарантировать, что на территории руин нет тьмы и демонов.
- Нет, - честно признавал Рейнхард. - Поэтому мы не пускаем туда гражданских и сами занимаемся обыском обрушенных зданий. Однако печати никакой темной энергии не находят.
- А что вы скажете о мече епископа. Он был у демона, не так ли? И говорят, на нем следы человеческой крови. Уверены ли вы что ваш епископ не одержимый? У нас есть показания, утверждающие именно это.
Рейнхард пораженно смотрел на мужчину, даже не зная, как можно ответить на подобный вопрос, но подумав немного заговорил:
- Ума не приложу, кто мог такое сообщить, но это исключено. На оружии Стенета действительно следы крови, но это кровь его супруги, явно убитой темной энергией, и его самого.
- У Анне Аврелар изранены руки, насколько мне известно.
- Да, и умерла она именно из-за потока темной энергии, грубо говоря сгорела от прикосновения Тьмы, раны же Стена куда прозаичнее и ваши эксперты подтвердили, что нанесены они его собственным мечом. Было бы очень странно для одержимого атаковать себя самого.
- Но ему была выгодна смерть жены...
- Об этом я ничего не знаю. Личная жизнь епископа меня не касается, но как боевой экзорцист я повторюсь: одержимость Аврелара совершенно не разумная выдумка. Более того, мы считаем, что именно епископ вступил в битву с демоном первым.
Ему казалось, верили, но тут же задавали другой вопрос:
- А что вы думаете о новой технике? Не она ли стала причиной возникновения новой тьмы?
Рейнхард так не считал, но понимал, что доказать это будет очень трудно. Однако старик уже напряженно думал о том, как он будет держать оборону, защищая орден, епископа и его сына. Вот только защищать никого не пришлось. В день суда неожиданно для всех в зале появился сам епископ. Он с трудом ходил, опираясь на трость, тихо говорил, и казался живым мертвецом, но отступать не собирался.
- Ты не обязан это делать, - напоминал ему Рейнхард. - Еще вчера мы не знали, выживешь ли ты, а сегодня ты собираешься идти на суд и представлять орден.
- Я просил перенести слушанье, но мне отказали, - спокойно ответил Стен, неспешно одевая сутану поверх бинтов, покрывающих почти все тело. - Если власти не дают мне права восстановится и не дают вам работать до суда, значит, я обязан выйти.
Сложно сказать был ли он прав, но многие обвинения потеряли вес, как только он сам появился в зале суда. Вот только к большому сожалению Стен не помнил ничего о событиях того дня.