После долгого молчания священник пошел и, порывшись в своих вещах, вернулся наконец с кожаным мешком.
— Вот. Это крепкое вино из ягод. Ярнауга привез его в Наглимунд: он сказал, что это щит против холода. — Стренгъярд нервно засмеялся. — А мы как раз с холодом и столкнулись, верно? Попробуй-ка. — Он передал Тиамаку мех.
Напиток был сладким и жег, как огонь. Тиамак проглотил немного, потом сделал еще глоток и передал мешок обратно Стренгъярду.
— Это вкусно, хотя и немного странно. Я привык к кислому папоротниковому пиву. Попробуйте.
— О, я думаю, это слишком крепко для меня, — сказал, заикаясь, священник. — Я хотел, чтобы вы…
— Оно согреет вас, а может быть, и поможет поймать вашу ускользающую мысль.
Стренгъярд помедлил, потом поднес мешок к губам. Он сделал крошечный глоток, посмаковал немного, потом проглотил и сделал новый глоток. Тиамак обрадовался, что его друг не поперхнулся.
— Он… горячий, — сказал священник с любопытством.
— Действительно так кажется, верно? — Вранн откинулся на одну из седельных сумок священника. — Выпейте еще, а потом, если можно, дайте мне. Мне понадобится больше, чем просто несколько глотков, прежде чем я наберусь мужества сказать Джошуа о своем решении.
Мех был почти пуст. Тиамак услышал, как снаружи сменяются часовые, и понял, что должно быть около полуночи. Он прислушивался к словам, произнося их, и гордился своей великолепной артикуляцией.
— Я должен идти. Потому что я должен сказать принцу Джошуа, что я должен сделать.
— Что ты должен сделать, да. — Стренгъярд держал бурдюк за веревочку и раскачивал его. — Это хорошо.
— Так что через несколько минут я встану, — заметил Тиамак.
— Я бы хотел, чтобы Джулой была здесь.
— Джулой? Здесь? — Тиамак нахмурился. — Чтобы пить риммерское вино?
— Нет. Да, я полагаю. — Стренгъярд еще раз подтолкнул бурдюк. — Здесь. Чтобы поговорить с нами. Она была мудрая. Немножко пугающая — тебя она не пугала? Эти глаза… — Он сморщил лоб, вспомнив тревожащий взгляд Джулой. — Но надежная.
— Конечно. Нам не хватает ее. — Вранн неуверенно встал на ноги. — Жуткое дело.
— Почему эти… твари сделали это? — спросил священник.
— Убили Джулой?
— Нет, Камариса. — Стренгьярд аккуратно поставил бурдюк на одеяло. — Почему они убили Камариса? Нет. — Он смущенно улыбнулся: — Я хочу сказать… почему они пытались убить Камариса? Только его? Не имеет смысла.
— Они хотели получить этот меч. Тори.
— А, — ответил Стренгьярд. — А… Мм'быть, и так. Тиамак попытался выйти через дверной клапан. Холодный воздух ударил его, и вранн посмотрел на следовавшего за ним священника:
— Куда вы идете?
— С тобой, — сказал Стренгьярд, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Сказать Джошуа, что я тоже иду. Вниз, в туннель.
— Нет, не идете. — Тиамак был тверд. — Это плохая идея. Я уже говорил вам.
— Я все равно пойду с тобой. Чтобы говорить с ним. — Священник уже стучал зубами. — Не могу позволить тебе идти одному в холод. — Пошатываясь, он остановился, глядя вверх, и насупился. — Посмотри на эту красную звезду. Безумная штуковина! Устраивает все эти несчастья. Звезды не должны трогать нас. — Он поднял кулак. — Мы не боимся! — закричал священник далекому пятнышку. — Не боимся!
— Вы слишком много выпили, — вздохнул вранн, взяв архивариуса под локоть.
Стренгъярд наклонил голову:
— Очень может быть.
Джошуа смотрел, как архивариус и вранн, шатаясь, выходят из палатки и удаляются в ночь, и повернулся к Изгрнмнуру:
— Никогда бы не поверил!
— Пьяный священник? — Герцог зевнул. Живот у него болел. — Ничего в этом нет странного. — Казалось, что кто-то давит изнутри на его глаза. Было уже далеко за полночь, а завтрашний день обещал быть страшно тяжелым. Герцогу необходим был сон.
— Может быть, но пьяный Стренгъярд?.. — Джошуа покачал головой. — Думаю, Тиамак прав, что хочет идти. Судя по тому, что ты мне говорил, он хороший спутник.
— Выносливый, как собака, — сообщил Изгримнур. — И храбрый, как собака. А говорит как хорошо — я до сих пор не могу к этому привыкнуть. Честно говоря, я и представить себе не мог, что болотные люди бывают такие ученые. Тиамак не худший товарищ для Камариса, несмотря даже на хромоту. Это крокодил его укусил, знаешь?