Из темноты показались Людвиг Булавкин и Любовь Синявина. Они неуверенно подошли, переглядываясь, будто дети, которых позвали на чужой пир.
Но в ту же секунду Ярослава крутанулась и снова подняла пистолет – на этот раз прямо на Людвига.
- Стой. Хозяин рыбы тебя не звал. Обойдёшься.
Булавкин замер. Он, по правде сказать, не ожидал такого оборота. Стоял, переминаясь с ноги на ногу, и не знал – уходить ему, остаться, извиняться или делать вид, что он тут мимо проходил.
Ярослав наблюдал за всей этой сценой с таким видом, словно смотрел спектакль, которого не заказывал, но почему-то оказалось интересно. Он впервые видел, как решает вопросы Ярослава. Без лишних слов, без истерик – быстро и чётко, как выстрел.
- Только два укуса, – повторила она, глядя на него. – Ни больше, ни меньше.
В этот момент Люба Синявина уже села у костра, согнув длинные ноги и опёршись подбородком на колени. Её лицо осветилось огнём, а в глазах плескалось что-то озорное.
- Я не буду есть твою рыбу просто так, – сказала она весело. – Вот, держи. Обмен.
И вытащила из кармана… шоколад. Самый настоящий. Тёмный, крупный кусок, будто из старого довоенного запаса. Протянула, как трофей. Охренить! Даже не думал, что здесь и такое сохранилось….
Ярослав взял его с осторожностью, как будто держал в руках не лакомство, а реликвию. В этой жизни никогда не видел шоколада. И не думал что увижу. Только слышал, как учитель что-то бубнил про калории, энергию и "шоколадные батончики, которые в армию поставляли". А в лавке у старика Вана в городе – только белый сахар, и тот по 25 рублей за щепотку. Про шоколад и мечтать было грешно.
Он глянул на кусок рыбы, потом на шоколад, потом снова на девушек.
- Два укуса, – повторил про себя.
Это стало их немым соглашением. Слово, которое не нужно было уточнять. Лимит. Черта. И никто не осмеливался её перейти.
Косой принял шоколад от девушки, развернул блестящую обёртку и, не колеблясь ни секунды, запихал в рот целиком весь кусок, будто это был не деликатес, а обычный сухарь из пайка. Он так широко раскрыл рот, что челюсть будто хрустнула.
Любовь Синявина замерла, приоткрыв рот от изумления. Даже Ярослава Журавлёва – обычно холодная и непроницаемая – бросила на него долгий, ошарашенный взгляд, в котором читалось: "Ты серьёзно?"
Когда Ярослав с достоинством дожевал лакомство, он, не моргнув глазом, повернулся к Синявиной:
- Ты мне ещё один должна, – спокойно сказал он, будто говорил о чайной ложке соли.
А как она хотела, работа артиста должна оплачиваться.
Любовь озадаченно заморгала, не найдя, что ответить. А Ярослава просто прикрыла глаза, тяжело выдохнула и отвернулась, как будто происходящее было ей слишком трудно осознать.
Но шоколад действительно оказался чудо как хорош, не смотря на то что в просшлой жизни горький мне не нарвился, – густой, с лёгкой горчинкой, что приятно ломалась о сладость, и с насыщенным ароматом какао, которого Ярослав прежде как раз и не любил. Он-то только и слышал от учителя, что в крепости бывают высококалорийные продукты, способные быстро восстановить силы. А сам максимум что пробовал из продуктов старого мира – редкий белый сахар у старика Вана, и тот стоил как три дня тяжелой работы. А вот теперь шоколад….
Теперь Ярослав начал подумывать: а не приторговаться ли с этими крепостными, чтобы обменивать простую еду на шоколад? Ведь дома, в городе, он мог бы принести Лёшке да Лариске с десяток таких плиток – и стать героем дня. А потмо подумал, обойдутся, сам сожру, если что.
Любовь Синявина же, тем временем, пыталась прикинуться милой и приветливой, но видно было – она действовала с расчётом. Ярослав понял, что она просто хочет держаться поближе к нему – на случай, если по дороге что пойдёт не так. Он видел таких, как она: ловкая, язык подвешен, глаза постоянно прикидывают выгоду. Не зря же, говорят, с крупными шишками из крепости она умеет язык находить. Вот и здесь, решила подружиться с Косым, потому что он выживать умеет.
Но Ярослав не был простаком. Он всё понял и про уловки Любови, и про её доброжелательность "по расчёту".
Синявина осторожно сделала два аккуратных укуса рыбы, будто бы не хотела лишний грамм взять сверх положенного. Потом ушла обратно к своей машине, а через пару минут снова вернулась – на этот раз с ещё одним кусочком шоколада. Молча протянула Ярославу. Тот не сказал ни слова, просто сунул его в карман. Запас – дело святое.
А потом его взгляд упал на Ярославу Журавлёву – и он чуть не поперхнулся.
Хрупкая, молчаливая, будто из стекла выдутая – она вцепилась в рыбу с таким азартом, что за один укус отгрызла почти четверть оставшейся части! Настоящий голодный волк! Он аж глаза вытаращил. Да, в постели горячая штучка, наверняка.