Косой только откинулся на борт машины, громко и с чувством отрыгнул, а затем с товарищеской наглостью похлопал Людвига по груди:
- А что такого? Нервы успокоить надо. Я ж один в кузове сижу, мне страшно!
И тут с севера протянулся вой – тягучий, будто кто-то вцепился когтями в воздух и начал его рвать. Звук был настолько жутким, что солдаты, как по команде, взвели затворы и вскинули автоматы, направив стволы в сторону главной дороги.
- Давай быстрее! – крикнул Ярослав, не теряя аппетита. – Ещё галет! Мне ж теперь вдвойне нервы успокаивать надо!
Людвиг только беззвучно раскрыл рот, не находя слов.
Любовь Синявина прищурилась и посмотрела прямо на Косого:
- Ты ведь знаешь, что это за звук, верно?
Станислав Хромов уже направил на него пистолет:
- Давай без игр. Говори всё, что знаешь.
Ярослав лишь приподнял брови и, будто нехотя, ответил:
- Это звук из Воющего Каньона. Тут рядом огромный разлом, ведущий прямо в горы Урала. Когда ветер прорывается сквозь его узкие проходы, он начинает завывать так, что кровь стынет. Тут опасности нет, просто природа играет на своих флейтах.
От облегчения у всех будто плечи опустились. Теперь они поняли, что толк от опытного проводника есть не только тогда, когда нужно дорогу показать, но и в моменты, когда страх сжимает горло.
Странно, но осознавать ценность Косого они начинали только тогда, когда реально боялись. А когда страх отпускал – снова ворчали.
Изначально план был дойти до каньона за три–пять дней. Но вой, словно невидимый хлыст, гнал колонну вперёд. Если фортуна не подкинет новых сюрпризов, они будут там уже к вечеру.
Учитель как-то говорил, что сильнее всего людей мотивирует страх смерти.
Вот и сейчас: ели – чтобы не умереть, шли – чтобы выжить, сражались – потому что другого выхода не было.
А теперь, зажатые в каменных лапах горного хребта, они словно сами оказались на грани пропасти. Каждое дуновение ветра, каждый шорох заставлял сердце биться быстрее. Страх стал их топливом, а адреналин – стальным обручем, не дающим разуму расползтись в панике.
Глава 8
Дорога, казалось, наконец решила пожалеть конвой. Колёса уже не подпрыгивали на каждом ухабе, и ехать стало чуть мягче. Но главное – все, без слов, понимали: чем быстрее проскочат этот участок, тем дальше окажутся от той неприятной опасности, что будто кралась за ними по пятам.
Солнце, уходящее за горизонт, бросало на землю длинные, прощальные лучи. В этот момент машины вырвались из лесной чащи, и перед путниками распахнулась грандиозная картина – величественные скалы, словно воздвигнутые самой рукой богов, и темный зев каньона.
Скальные стены поднимались так высоко, что, задрав головы, люди непроизвольно щурились, пока шеи не начинали ломить. Даже если поворачивать голову влево и вправо, казалось, что конца этим каменным исполинам нет. Природа вырезала их, будто гигантские лестницы, ведущие прямо в небеса.
Сам каньон издали казался тонкой чёрной трещиной в теле горы. Но стоило приблизиться – и становилось ясно: он настолько широк, что пять, а то и шесть грузовиков могли бы въехать туда рядом.
Откуда-то из глубины доносился гул, перемежаемый протяжным свистом. Горный ветер, прорываясь сквозь каменные стены, выл так, что у входа в каньон удержаться на ногах было бы делом непростым – он срывал шапки, расстёгивал воротники и вцеплялся в одежду ледяными пальцами.
От этого места веяло одновременно красотой и угрозой – природа здесь не прятала свои зубы, а показывала их во всей красе.
- Все! Сюда! – раздался громкий возглас Людвига Булавкина.
Он стоял прямо у тёмного провала и указывал рукой на неровный участок каменной стены.
- Тут что-то выцарапано! – продолжал он, перекрывая шум ветра.
Камень, казалось, был испещрён глубокими, грубыми знаками, будто их оставили не люди, а сама гора решила что-то сообщить тем, кто осмелится ступить внутрь.
Все подошли ближе и увидели: на серой, обветренной стене скалы, метрах в трёх от земли, аккуратно, будто резцом, выведены огромные буквы – каждая с человеческую голову. Грозная фраза:
"Оставь надежду, всяк сюда входящий"
Надпись смотрелась так, будто сама природа выгрызла её в камне, но при ближайшем рассмотрении было ясно – дело рук человеческих.
Станислав Хромов нахмурился, скосил взгляд на Ярослава Косого:
- Кто это здесь выдолбил?
Ярослав лишь пожал плечами:
- Не видел этих слов, когда был здесь в прошлом году.