- В прошлом году? – взвился Людвиг Булавкин. – Да ты понимаешь, где мы находимся? До города сюда пилить – три дня минимум! Охотой ты сюда не забредёшь. Так кто ты, чёрт возьми, такой, что шарахаешься по таким глухоманям? Тайны от нас прячешь?
Ярослав кивнул, усмехнулся уголком рта и с самым серьёзным видом сказал:
- Ладно, раскрою карты…. Я, на самом деле… наследник дракона.
Тишина повисла мёртвая. Булавкин, Хромов и Любовь Синявина даже переглянулись, не зная, смеяться или хвататься за оружие.
- Шутник ты, – хмуро буркнул Хромов и тут же направил на него пистолет. – Но шуточки твои мне уже надоели. Так что выкладывай, зачем ты сюда приходил в прошлом году. Ты понимаешь, это место заброшено много лет. Крепость триста тридцать четыре сюда людей не посылает, да и триста тридцать три, тоже. Ты, выходит, единственный, кто тут был. Значит, ты же и вырезал это.
- Боюсь, придётся вас разочаровать, – спокойно ответил Ярослав. – Надпись высоко. Мне туда не дотянуться, разве что скалу двигать, а рост у меня не царский. Да и вижу это впервые, сам в шоке, кто её мог нацарапать. Вы сами-то прикиньте, как это делать костяным ножом.
И тут он действительно не кривил душой.
- Ладно, даже если не ты, – не унимался Булавкин, – всё равно не сказал, зачем сюда приперся. Ты хоть понимаешь, мы от города черт-те сколько километров?
Все уставились на Косого, ожидая, что он наконец выложит правду. А он молчал. Молчал так, что треск костра и вой ветра в каньоне казались громче, чем выстрел. Лишь спустя долгую паузу Ярослав заговорил…
- В прошлом году, – начал Косой, понизив голос, будто боялся спугнуть собственные воспоминания, – наткнулся на стаю волков, когда был на охоте. Они гнали меня, пока, едва живой, не добрался до этого места.
Он говорил спокойно, но по его глазам было видно – та история не отпускала его до сих пор.
- Что за чушь собачья! – фыркнул Людвиг Булавкин, явно не веря ни единому слову. – Как пацан вроде тебя мог уцелеть после встречи с волками? Давай, расскажи, почему они тебя пощадили?
- Они просто… не охотились именно на меня, – пожал плечами Ярослав, стараясь не встречаться взглядом с Булавкиным. – А так, просто оказался не в том месте и не в то время. Думал, если рвану в лес, они меня проигнорируют. Но ошибся… вместо этого гнали меня по пятам. Спасло только то, что добрался до Воющего Каньона. Как только ступил туда, они вдруг отстали. Я забился в щель между скалами, просидел два дня, не рискуя высунуться, и вышел, когда всё стихло. В сам каньон глубоко не ходил – там легко заблудиться.
В лагере повисла тишина. Даже те, кто не верил в сказки, переглянулись. Выходит, зверьё и правда не лезет в этот каньон? Что тогда там обитает, если даже голодные волки обходят его стороной?
Кто-то шепнул: мол, может, раньше кто-то уже разгадал тайну Уральских гор и специально оставил на стене каньона надпись – мол, дальше не ходи, жив останешься.
Слова Ярослава звучали убедительно, но он, как и прежде, не сказал всей правды. Да, волки тогда действительно мчались за ним, и да, он успел вбежать в каньон. Только вот звери не остановились. Он помнил, как тёмные силуэты настигли его… а потом всё провалилось в чёрную пустоту. Очнулся он уже один, с телом, сплошь покрытым кровавыми полосами. Волков не было.
Добравшись до города, он понял, что был в шаге от смерти. Но именно после этого в его голове впервые стал появляться странный чёрный туман. Год он пытался понять – связано ли это с тем, что случилось в каньоне. И что вообще произошло в те часы, когда он был без сознания.
- Слушайте, – вдруг подал голос кто-то из бойцов, – а вы верите в этих… как их… сверхъестественных? Может, это один из них нацарапал надпись. Для них-то гулять по пустошам – раз плюнуть. Есть такие, что в разы сильнее любого из нас.
Не успел он договорить, как Станислав Хромов метнул в него такой взгляд, что воздух будто стал гуще.
- Военная тайна, – отрезал Хромов, словно поставил жирную точку.
- Да брось ты притворяться, – усмехнулся солдат, не смутившись. – Разве мы не все здесь, потому что нас отовсюду погнали? Ты серьёзно думаешь, что долго ещё останешься в звании? – он наклонился чуть ближе, и в его голосе послышалась издёвка. – Даже если мы завершим эту чёртову миссию, думаешь, Потанин отпустит нас домой, да ещё с почётом?
Косой был, мягко говоря, в шоке. Ему уже казалось, что дисциплина в этой частной армии и так оставляла желать лучшего, но теперь он окончательно убедился – здесь субординация была понятием весьма условным. Обычный солдат мог открыто огрызаться офицеру, и никто его за это не расстреливал на месте.