В его голосе не было привычной солдатской грубости, только тянущаяся, вязкая усталость, словно каждое слово он вытаскивал из глубины себя.
Косой смотрел на него, щурясь. Определить, врёт Хромов или говорит искренне, было невозможно. Ни дрожи в голосе, ни беглого взгляда – ничего. Лишь та самая маска, за которой, как оказалось, скрывается нечто, способное принимать пули и ломать кости голыми руками.
На самом деле Ярослав Косой не питал к Станиславу Хромову откровенной неприязни. Скорее, он относился к нему настороженно, но без явного негатива. Ещё в прошлой стычке, когда Людвиг Булавкин со своими подручными пытались взять Косого в кольцо, Хромов не стал вмешиваться и примыкать к их стороне. Но, с другой стороны, особого уважения или тепла Косой к нему тоже не испытывал.
Впрочем, он был уверен: если бы тот вздорный солдат не выхватил пистолет, Хромов, возможно, и не стал бы нападать вовсе.
Косой обернулся и взглянул на Журавлёву. Она уже вернула себе прежнюю, чуть насмешливую невозмутимость, будто вся эта история со сверхъестественными существами её и не касалась.
- Тебе что, совсем не любопытно? – спросил он, чуть прищурившись.
- Любопытно, – так же спокойно, без малейшей эмоции, ответила Ярослава.
Ярослав на миг потерял дар речи. Это её "любопытно" звучало так, словно она говорила о новой марке зубной пасты, а не о том, что рядом с ними только что чуть не разыгралась кровавая драма.
Вдруг Хромов поднял на него взгляд и тихо, но уверенно сказал:
- Ты ведь врач, верно? Можешь взглянуть на его рану? Перед тем как мы пошли вместе, Валентин Бастон говорил мне о тебе, так что можешь не притворяться.
- Угу, – коротко кивнул Косой. Он поднялся, подошёл к солдату с ножевым ранением и присел на корточки. Раненый лежал на спине, бледный как полотно, губы тряслись. Ярослав бегло осмотрел рану и, не поднимая головы, сказал Хромову:
- Ранение серьёзное. В пустоши у нас нет медикаментов.
Солдат, сглотнув, хрипло спросил:
- Сколько мне осталось?
Косой приподнял бровь, обдумывая ответ, и сказал:
- Десять…
- Десять минут?! – испуганно выкрикнул тот, в глазах мелькнула паника.
- Девять… восемь… семь…, – холодно продолжил Ярослав, глядя ему прямо в глаза.
Солдат начал мелко дрожать, дыхание сбилось.
- Я специально избегал ударов в уязвимые зоны и внутренние органы, – негромко заметил Хромов, глядя на Косого с лёгким укором. – Так что не пугай его. И ещё…, – он сделал паузу, – я слышал от Бастона, что у тебя есть чёрное лекарство. Оно идеально подходит для таких ран. Не верю, что ты не взял его с собой.
Косой вздохнул, пожал плечами и, слегка скривившись, произнёс:
- Лекарство у меня действительно есть. Но оно стоит очень дорого. Ты готов заплатить? Я здесь в качестве гида, а не как ваш личный врач. Если хочешь, чтобы им стал, плати как положено.
Он не стал уточнять, что в рюкзаке у него действительно лежат два небольших флакона с этим редким и почти легендарным составом, цена которого в такой ситуации могла потянуть на целое состояние.
Станислав Хромов нахмурился, словно пытаясь придумать, как выкрутиться, и глухо сказал:
- Деньги… я их по дороге потерял.
Он обвёл лагерь взглядом, задерживаясь на каждом лице, словно ожидая, что хоть кто-то проявит милосердие и скинет пару купюр, чтобы спасти жизнь их товарища. Но лица вокруг оставались каменными. Каждый демонстративно отворачивался, будто не слышал его слов. Особенно показательно это сделала Любовь Синявина – её глаза холодно скользнули в сторону, а губы едва заметно поджались. Раненый, лежащий на земле, не отрываясь смотрел на неё исподлобья – и в этом взгляде было не только отчаяние, но и что-то тёмное, неприятное.
Видя, что никто не рвётся расстаться со своим добром, Ярослав Косой уже открыл рот, чтобы сказать: мол, забудьте, спасение отменяется. Но вдруг с земли, хрипло, еле слышно, прозвучал голос:
- У меня… есть деньги….
Ярослав даже бровь приподнял. Ну надо же, какая воля к жизни.
- И где держишь? – прищурился он. – В левом или правом кармане? Только сразу предупреждаю: зашивать я не умею. Так что после лекарства – как судьба решит, так и будет.
Вокруг зашушукались. Народ переглядывался: а подействует ли вообще это чудо-средство, если рану просто полить зельем, не зашивая?
- У меня… швейный набор есть, – вдруг подала голос Любовь Синявина, брезгливо морщась, – но я при виде крови в обморок падаю.
- Шить буду я, – коротко бросил Хромов.
Косой тем временем уже ловко вытащил из кармана солдата толстую, мятыми краями пачку купюр. Пальцы его машинально пересчитали их — в темноте костра шуршание денег прозвучало почти торжественно.