– Да, – коротко ответил Лёха. Он говорил с той серьёзностью, какой редко бывало от мальчишки его лет. – Я уйду из города вместе со старшей сестрой Лариской. Мы не будем вам обузой.
Учитель молчал, а Лёшка вспомнил, как всё было. Когда Косой уходил, он на какое-то время отделился от команды и пошёл к пустоши, туда, где когда-то закопал оружие. Но брать его тогда не стал – лишь отметил место и перед уходом велел Лёхе, тихо, так, чтобы никто не слышал:
– После того как уйду – выкопаешь. Если будет беда, которую не сможешь преодолеть, стреляй, а потом сразу уходи. В пустоши есть тайная пещера, там спрячешься. Я туда наведаюсь, когда смогу.
Теперь всё встало на свои места.
Глава 6
Когда Косой уходил, он ясно дал понять Проныре: если Юдина продолжит заботиться о нём в трудное время, тогда Алексей обязан взять её с собой. Но если бы она, соблазнившись деньгами, бросила его одного, то Лёшка должен был отправиться в тайное убежище и прятаться там в одиночку.
– Не надейся, что тебе повезёт, – сказал тогда Косой сурово. – При первых же неприятностях немедленно отправляйся в укрытие!
Для Ярослава оставаться в живых было важнее всего на свете. Он считал, что лучше иметь оружие для защиты, чем оказаться беззащитным перед лицом опасности.
Первоначально Косой собирался взять пистолет с собой в уральские горы. Но, прикинув всё, решил: куда важнее, чтобы ствол остался у Лёшки. Пусть мальчишка будет вооружён, пусть хоть что-то сможет противопоставить этому миру, где выживание всегда висит на волоске.
Ни Ярослав, ни Лёшка даже вообразить не могли, что беда обрушится так скоро – почти сразу после того, как Алексей выкопал пистолет из тайника.
И вот теперь, сжимая холодную рукоять оружия, он совсем не думал о собственной шкуре. Лёшка верил – почти слепо – что то место, которое Косой приготовил для него в пустоши, надёжно и неприкосновенно. Он верил, что Ярослав обязательно вернётся, рано или поздно.
Беспокоило его только одно – сам Косой.
С тех пор, как у Алексея появилась эта странная, пугающая способность – влиять на удачу, вытягивать из реальности то, чего он желал, – он уже не раз страдал от последствий. Каждое желание приносило расплату. И он слишком хорошо понимал: то, что с ним происходило, было не просто болезнью или слабостью. Это было чем-то другим, более мрачным.
Он нахмурился и посмотрел в сторону тёмных силуэтов Урала, пронзающих ночное небо. Там, далеко, был Ярослав. Там же была опасность – чудовищная, непреклонная, такая, что даже Косой, казалось, мог не справиться.
Алексей чувствовал: это не случайность, не каприз судьбы. Это – следствие его же собственных желаний, цена за вмешательство в то, во что нельзя было вмешиваться. И эта цена теперь настигла Ярослава.
В груди Проныры, гулко билось сердце. Мысли путались, но сквозь сумятицу и страх, словно острый нож, прорывалось одно слово: "Ярослав..." Да, только брат! Всегда, в любую беду, они прежде всего думали друг о друге, а не о себе.
– Лариска, за мной, – выдохнул он хрипло, и шаги его зазвенели по холодному полу. Лёшка рванулся в дом – схватить хоть какие-то вещи, куртку потеплее, – и уже готовился уходить из школы. Лариса Петровна даже не спросила куда. Она молча отодвинула кирпич в углу, достала спрятанные там деньги и пошла следом, запахнув наспех кофту.
Но тут учитель преградил дорогу. Его рука легла на плечо Алексея крепко, как тиски. Лёха попытался вывернуться, но силы не хватило – хватка оказалась железной. Учитель тяжело вздохнул, его голос был хриплым, но уверенным:
– В пустошах небезопасно. Не бегите. Останьтесь. Я сам возьму на себя все последствия.
– Вы? Последствия? – Лёшка дернулся, глаза его метнулись к двери. – Да вы хоть понимаете?.. – В голосе его звенела нервная ярость, словно струна на пределе.
Учитель наклонился ближе, и Лёшка почувствовал запах сырой ткани его одежды, впитавшей ночную влагу.
– Волчья стая вернулась, – сказал он негромко, почти шёпотом. – Убежище, что приготовил для вас Ярослав, хорошо спрятано, но волчьё чутьё сильнее всяких хитростей. Они выследят. Косой не мог предугадать, что волки вернутся так скоро.
У Лёшки внутри все похолодело. "Откуда он знает?" – пронеслось в голове. В городе никто ещё даже не видел следов волков, не было ни слухов, ни шороха. Но учитель говорил так, будто сам слышал их вой в темноте.
И в тот же миг с крепостных ворот донёсся скрежет цепей и скрип механизмов – ворота поднимались. По брусчатке загрохотали сапоги. Звонкий ритм шагов приближался, в нём слышалась железная дисциплина. Частная армия поднялась по тревоге – выстрелы разбудили и их.